— После операции на голеностопе вы тренируетесь индивидуально. Что там вообще случилось?

— После победы над «Рейнджерс» в Москве я почувствовал — что-то не так. Было очень больно! Потом наступил перерыв на матчи сборных. Думал, мне станет легче, но улучшения не произошло. Тогда я подошел к тренеру и сказал: «Не могу работать на 100 процентов. Думаю, что-то не так, нужно провериться». В итоге нашли проблему, почистили голеностопный сустав. Теперь все в порядке. Думаю, меньше, чем через месяц вернусь в строй.

— Да-да. Это я прислал доктору фото. Я не понимал, что у меня болит, но чувствовал боль в суставе. Когда увидел, даже не поверил, что все это было в моем голеностопе. Но зато понял, откуда шла вся боль. Причем, эту банку мне на стол в палате поставили, когда я спал после операции. Просыпаюсь, вижу и не понимаю, что это. Кошмар! Потом уже рассказали. Отправил фото доктору, жене. Попугал их немного, ха-ха!

— Да я просто хочу, чтобы все ребята вернулись в строй. А играет пусть тот, кто находится в лучшей форме. Желаю поскорее восстановиться Самюэлю, Ещенко, Теме [Реброву] и всем, кто сейчас не до конца здоров.

— Да. Мне начали писать в инстаграме: «Что случилось?», «Не уходи» и все такое. Но сам-то я не читаю новости каждый день. А когда стали спрашивать, почему я ухожу из команды, то удивился. Мне ведь никто не звонил из руководства. Я был в шоке. Зашел в интернет и прочитал, что 4-5 игроков, в том числе и я, могут покинуть «Спартак». В итоге подумал: странно, что так пишут, ведь мне никто из клуба ничего не сообщал. И успокоился, перестал обращать внимания на эти слухи.

— Это мои друзья и, конечно, я не рад, что они ушли. Но все мы понимаем, что в футболе такое бывает: сегодня ты здесь, а завтра уже нет. Жаль, что мы потеряли четырех игроков, но это не мое решение.

— Нет, здесь другая реакция. Повторюсь: мне очень жаль, что ребята ушли. Они все — мои друзья. Однако расстраиваться не нужно. Может, уход из «Спартака» для них — шаг вперед. Может, они найдут команды лучше, получат более выгодные контракты. К тому же, мы понимали, что у нас много футболистов. Пришел новый тренер, и он решает, кто останется, а кто нет.

— Нет. Не видел, чтобы были какие-то обиды, когда пришел новый тренер. Все были за «Спартак», все двигались в одном направлении. Но сыграть все не могут — играют только 11 человек. Поэтому, наверное, ситуация, когда столько футболистов, не очень комфортная для команды.

— Мы общались с ним и до операции, и после, и здесь на сборе. Но не могу раскрыть, о чем беседовали. Раз я пока здесь, значит, главный тренер меня видит в команде.

— Потому что только что четыре игрока покинули команду, ха-ха! Ладно, это шутка. На самом деле, я чувствую доверие Кононова и отдам все силы, чтобы оправдать его.

Rolex, Рождество, Гражданство

— У меня было двое часов, одни из которых подарила жена. Мне в аэропорту сказали, что я должен пройти через другой коридор из-за каких-то новых правил. Сказали, что нельзя провозить с собой вещи стоимостью больше определенной суммы. Я вообще не понял, что случилось. Показал им часы, они говорят: «Нам нужно проверить». А все написали, что меня задержали, что чуть ли не посадили в тюрьму! Даже в Италии про это сообщали. Мне сказали пройти через другой коридор, я прошел. Вот и весь вопрос. В интернете же все раздули до каких-то невероятных размеров.

— Оба, поэтому очень много кушаем, ха-ха! Итальянское Рождество, потом Новый год, потом русское Рождество, потом еще Старый Новый год. Ох уж эти праздники!

— Ем все, что готовит жена. Конечно, она спрашивает, что я хочу на ужин. Но я не привередлив.

— Оливье ел. А вот эту соленую рыбу пробовал, но чуть-чуть. Много вообще не ем на Новый год — отхожу от итальянского рождественского стола.

— Морепродукты. Просто приготовленные морепродукты — даже без пасты или риса. Очень люблю.

— На Рождество всегда ездим домой в Неаполь. Там собирается вся моя семья. Я был в гипсе, особенно не погулять, не попутешествовать. Когда был молодой, 45 дней в гипсе как-то ходил, а сейчас и трех недель не могу вытерпеть. Жарко, чешется все. Тяжело.

— Пока так и не решили. Еще есть пара лет карьеры впереди. А когда закончу играть, посмотрим, где я буду, какая будет ситуация. Тогда и решим.

— Прямо сейчас не думаю об этом. Я думал о будущем и хотел упростить себе жизнь, получив гражданство. Сейчас мне постоянно нужно делать российскую визу, поэтому мы не можем с семьей взять и завтра поехать в Россию из Италии — нужно ждать две недели, пока будет готова виза. Но когда появилась информация, что я хочу сделать себе российский паспорт, тут же люди начали писать: «Это он не хочет платить налоги», «Это он хочет играть за сборную России» и так далее… Если ты скажешь «а», русские сразу за тебя додумают, что ты хочешь «б», «в» и даже «г». Сейчас тема неактуальна. Посмотрим, возможно, в будущем все же сделаю паспорт.

Каррера, Пиццерия, Детство

— Общаетесь ли с Массимо Каррерой после его ухода из «Спартака»?

— Честно говоря, нет.

— Думаю, команда чувствовала, что внутри что-то потерялось. Что-то было раньше, но потом пропало. Не знаю, как объяснить по-русски. Когда ты думаешь, что все хорошо, но на самом деле, все не так. Мы проиграли много матчей, было много негатива. Непростые моменты. Потом были отстранены Ещенко и Глушаков. Команда чувствовала, что что-то сломалось. Даже маленькая трещинка может привести к развалу целого. Тут было много различных эпизодов, моментов, которые собрались воедино и привели к такому исходу.

— Не могу решать за руководство. Каррера выиграл чемпионство — возможно, это имел в виду Георгий. Но руководство решило, что нужна смена тренера, это их прерогатива. Я просто футболист — я играю, но не решаю кадровые вопросы.

— Конечно. Он хороший тренер! Может, у него есть какие-то предложения, но он пока не решил: в Европе будет работать или где-то еще. И мне очень бы хотелось посмотреть на него в другом клубе. Ведь он работал только в «Спартаке».

— Аттила Мальфатти писал мне несколько месяцев назад. Пообщались с ним, узнали, как дела друг у друга.

— По поводу работы не обращался — это ведь была шутка. Когда Массимо уволили, я написал ему: «Удачи, тренер! Все будет хорошо, не переживай». Он ответил: «Все в порядке, теперь я могу работать в твоей пиццерии». Было смешно.

— Один из моих друзей работал пиццайоло. Мы с ним подумали и решили попробовать открыть пиццерию. Первая была в Лондоне — там как раз живет этот друг. Да и город мне понравился — очень большой, в нем много туристов, которые любят итальянскую кухню. Работа пошла, дело раскрутилось. Потом была Барселона, Неаполь.

— В России — тяжело. Мне кажется, русские люди больше любят пасту, что-то еще. У нас же только пицца, салаты и фри.

— Совсем не слежу. Сейчас все время занято футболом. Я проинвестировал этот бизнес, сейчас есть, кому им заниматься. Например, пиццерией в Барселоне заведует мой брат. Когда закончу карьеру, посмотрю, что к чему.

— Хорошая идея. Футболисты могут что-то сделать вместе, но проблема в том, что у каждого своя идея. Каждый хочет создать что-то свое, и прийти к общему мнению тут будет очень сложно. Хотя, было бы круто открыть всем вместе какой-то ресторан или футбольную академию. Я вот хотел бы открыть академию для детей в своем районе в Неаполе! Это неблагополучный район, и было бы здорово помогать детям там. Хочется сделать что-то хорошее для места, где я вырос.

— Это правда. Это, как сказать по-русски, предрассудки. Предубеждение. Когда-то кто-то что-то сделал плохое, и теперь всех неаполитанцев считают плохими. Но я считаю, неаполитанцы хорошие и добрые люди. Конечно, есть плохие, но они есть везде. Я тоже сталкивался с подобным отношением — особенно в начале карьеры. Говорили: «Вот он неаполитанец, он плохой». Приведу пример: например, ребенок нахулиганит, ему скажут, чтобы он так не делал, что так нельзя. А если нахулиганит ребенок из Неаполя, реакция будет такой: «Ну что с него взять, он же неаполитанец». Говорю же — предрассудки.

— Очень. Часто приходилось драться. У меня такой район, что либо ты дерешься и остаешься там, либо уезжаешь из города. Нужно было выживать.

— Я гонял мяч на улице. Играли где попало и чем попало. Потом поступил в футбольную школу, потом уехал из Неаполя в Асколи. Приехал и не понимал, куда попал. Все спокойные, никто не наезжает, не задирается. Сериал «Гоморра» снят как раз про мой район в Неаполе.

— Часто сталкивался с кражами, слышал перестрелки. Но сам никогда в таком не участвовал. За это должен сказать спасибо родителям и брату. Они всегда наставляли меня на верный путь, не позволяли пойти преступной дорожкой. Нас в семье четыре брата. И всегда они помогали нам. Среди друзей были и преступники, но если бы я сам что-то плохое сделал, то получил бы хорошего ремня от отца.

— Да. Купил им квартиру в другом районе. Там безопасно и спокойно. Это самое малое, что я мог сделать для них.

— Нет, только не Неаполь! Я очень хорошо знаю город, где рос сам, и не хочу, чтобы мои дети там выросли. Если жить в Италии, то где-то на севере. Там больше возможностей для работы, безопаснее. Юг страны, конечно, очень красив — на мой взгляд, Неаполь один из самых красивых городов мира, — но очень уж суровая там реальность. Сыну и дочке я желаю более спокойной жизни. Хотя сам я горд, что родился и вырос в Неаполе. Там я научился многим вещам в жизни и всегда буду помнить малую родину. Но будущее свое с ней не связываю.

— Марио 4 года. Он занимается футболом, борьбой и плаванием. Что ему в итоге понравится, там пусть и остается. Препятствовать не стану. Дочке — 2,5. Она танцует. Маленькая часто кричит, когда ей что-то не нравится. А Марио — поспокойнее. Может, потому что постарше.

Промес, голы, обещание

— Квинси всегда забивал много голов, а сейчас все по-другому. Но он сильный игрок. Уверен, скоро выйдет на свой уровень. Когда ты переезжаешь из России в Европу, да еще в такой сильный клуб как «Севилья», необходимо время для адаптации. Я всегда пишу Квинси, что скоро он будет одним из лучших футболистов в лиге. Он сам не унывает: всегда оптимистичен, настроен на позитив. Кстати, спрашивает про «Спартак». Перед дерби писал и желал удачи. Было приятно.

— Нет. Но конечно, хотел бы его возвращения. Желаю ему только удачи и успехов в карьере и жизни. Хотя, было бы здорово, если бы этих успехов он добился со «Спартаком».

— Выиграть Кубок и до последнего бороться за первое место. Пока никто не стал чемпионом, для нас ничего не потеряно. Будем биться за титул до самого конца.

— Конечно, лучше, если весь сезон работает один тренер — ты больше знаешь о его требованиях. Но, думаю, сейчас мы все уже понимаем, чего хочет Кононов. Мы достаточно долго работаем вместе. Плюс, мы профессионалы и должны быстро перестраиваться. Хотя, две перестановки за сезон — это непросто.

— Ой, так много, как в «Рубине», я вообще нигде не забивал! Но лучше ведь не пропускать, да? Мне понравилось много забивать, но это не моя основная работа. Прежде всего, нужно защищать свои ворота.

— Да, я находился тогда. Может, побриться наголо, чтобы много не ходить, ха-ха! Подумаю до весны, что бы такое загадать. Еще есть время.