В эксклюзивном интервью «Матч ТВ» полузащитник Роман Зобнин рассказывает об амбициях своего нового клуба, сообщениях об интересе «МЮ» и нравах Игоря Денисова, Станислава Черчесова и Фабио Капелло.

Роман Зобнин – первый новичок «Спартака» этого межсезонья. Вскоре «Спартак» усилил другой динамовец, Андрей Ещенко, а в обратном направлении проследовал Александр Зотов. Зобнин подписал контракт со «Спартаком» 15 июня, а в субботу провел первую тренировку.

— Все решилось буквально за неделю-за две, — говорит Зобнин. — Об интересе я узнал еще после последнего тура. Но интерес проявляла чуть ли не половина премьер-лиги: слышал про ЦСКА, «Рубин», «Крылья». А вот конкретные предложения мало кто делал.

Меня хотели видеть в «Спартаке», во мне заметили потенциал. Но ничего не пообещали: стану сильнее кого-то – буду играть.

— Почему именно «Спартак»?

— Мне надо расти. Чувствую в себе силы прибавлять, хочу играть и в Лиге Европы, выйти на новый уровень. Поработать с Аленичевым тоже очень интересно. Хочу играть на полном спартаковском стадионе, окунуться во всю эту атмосферу.

— Пятое место со «Спартаком» вас не устроит?

— У «Спартака» такая богатая история, столько титулов, что от клуба будут требовать только высоких мест. «Спартак» может нечто большее, чем быть пятым – точнее, уже мы можем. С каждым годом «Спартак» будет становиться все лучше.

— Многие недоумевают: почему «Спартак», а не «МЮ»?

— Я так и не понял, с чего вдруг про это газеты написали. «МЮ» интересуется игроком, который провел пять матчей в премьер-лиге – как это вообще? Загадка до сих пор. Травили из-за этого в «Динамо», конечно.

— Бывший спортивный директор «Динамо» Гурам Аджоев говорил, что вас прилетали просматривать из Германии. Кто?

— «Кельн» и «Боруссия» Менхенгладбах. В Голландии мной интересовались ПСВ и АЗ. Конкретных предложений не было, но в фейсбуке мне писали об интересе, и агенту тоже. Как мне объяснили, три миллиона евро – высокая для европейских клубов сумма, плюс им и налоги высокие надо платить, а это еще столько же.

«Брюгге» зимой хотел взять меня за миллион евро в аренду с правом выкупа еще за два. Но руководители «Динамо» сказали: ни за что не отпустим, ты нужен «Динамо».

Минус 30

— Вы росли в Иркутске. Каким было детство?

— Первые ассоциации: зима, минус 30, футбол на снегу, шерстяные носки. Футболом я начал заниматься тоже в Иркутске: зимой играл в мини-футбол, в зале, летом – в большой. Лето нормальное там длится месяца три, больше играть почти нельзя. Потому что полей хороших нет. Но родители и сами хотели, чтобы я стал футболистом.

— А почему не летчиком? У вас ведь семья пилотов.

— Отец у меня командир «Аэробуса», А319, А320 и А 321. Но он не настаивал, чтобы я пошел по его стопам. У меня только футбол был. Типичный новый год: бой курантов, а я мяч набиваю. Даже спал в обнимку с мячом, серьезно.

Моего старшего брата папа брал в кабину – и то только перед полетами, во время нельзя. Зато мне в своей авиакомпании сделал бизнес-класс, теперь рейсами его компании бесплатно летаю.

— Ваш брат сейчас учится на летчика?

— Последний год остался в училище. Он тоже играл, попал в тольяттинскую академию, но поздно, лет в 17, то есть через два года после меня. Не все получалось, травмы пошли, потом уехал в дубль «Томи». Год там поварился, сезон отыграл в Курске, команда вылетела. Потом попал в иркутскую «Звезду», она тоже вылетела и закрылась. Во второй лиге начал уже с «Байкалом», но в 22 года подумал: зачем мне 30 тысяч рублей зарплата, что я буду после футбола делать? Лучше пойти учиться.

— Не жалеет о том, что закончил?

— Постоянно задаю ему этот вопрос. Первое время он скучал очень сильно, но понимал: это вторая лига, выбраться будет тяжело, дальше пути нет.

— Смотрели фильм «Экипаж»?

— Да. Справа сидел брат, слева отец.

— Как реагировали?

— «Кто это придумал?» Ничего правдивого вообще нет, полный бред. Советский «Экипаж» отцу понравился гораздо больше, там все реалистичнее.

Банки

— Каким было первое время в академии Тольятти?

— Очень скучал по дому, по Иркутску. Иногда закрывался в туалете и со слезами на глазах говорил по телефону с мамой. Она поддерживала, да и навещала четыре раза в год, хотя до Самары пять дней на поезде ехать. Мне домой тогда летать нельзя было – на это требовалось согласие родителей, да и я переживал очень сильно. Из Самары можно было долететь с пересадкой в Новосибирске, и я, бывало, подходил к случайному пассажиру и спрашивал: «До Иркутска не летите случайно?» И потом за ним шел, не дай бог потеряться.

— Тогда в вашей жизни впервые возник «Манчестер Юнайтед» — вы ездили играть с ними товарищеский матч.

— Три дня были в Словакии, там проходили какие-то сборы, последняя игра – с «МЮ». Центральный стадион Попрада, куча болельщиков. Вся команда в «Манчестере» как на подбор, намного техничнее нас. Мы проиграли 3:4, но они должны были нам еще парочку заносить. Выделялся один пацан: худенький, длинненький. У меня даже фото есть, на котором мы стоим вместе с игроками «МЮ». Всматриваюсь: так это ж Янузай!

— Что вынесли из двухнедельной стажировки в «Челси»?

— Я так и не понял, стажировка это была или просмотр. Конечно, хотел попасть в команду, а кто не хочет. Ждал какого-то ответа, но так и не получил – значит, просто стажировка какая-то. Но тренеры хвалили, а потом резюме отправили: хорошие стороны указали, плохие.

Емельянов тоже ездил в «Челси», Шарипов, он сейчас в Томске. Я вот с Кутеповым поехал, с которым нам теперь вместе выступать. Занимались в «Челси» с дублем, но и там почувствовали уровень, разницу между нашим народом и английским, в менталитете, в отношении к футболистам. На тренировках – индивидуальный подход к каждому. Идешь на базу, вокруг 50 полей: слева один с тренером, фишки, обыгрыш, справа – еще двое с тренерами. В России я с таким не сталкивался. В «Динамо» если получил травму, восстанавливаешься индивидуально, — и все. Ну или еще как-то сам форму набираешь.

— Кого-то из звезд «Челси» видели?

— Конечно. Молодежь жила отдельно, но нам проводили экскурсию по основному зданию. Коридор, слева массажная комната. Заглядываю – там Жирков лежит, а рядом Дрогба. Я вот с такими глазами был: Жирков, наш, русский! Решили с Илюхой [Кутеповым] не подходить тогда – ну занят человек на массаже.

Потом у «Челси» был матч с «Марселем» в Лиге чемпионов. Кто играл меньше тайма или не играл вообще, тренировался с молодежкой – такое и у в России практикуется. У Малуда, Ивановича, Эссьена было восстановление, мы с ними в одной группе оказались.

— Впечатлили?

— Больше всех – Дрогба. Я вот это запомнил: четыре массажиста стоят и вот такие ножищи массажируют, банки просто. Топ-уровень.

— В «Академии» вы играли вместе с Дмитрием Ефремовым. Кто-то еще, кроме вас с ним, добрался до премьер-лиги?

— Помню случай: один футболист посчитал, что у него все получается, а Белоусов, наш тренер, разозлился, говорит: «Ты чего, думаешь, заиграешь в премьер-лиге? Из вашей команды максимум двое там будут». Так и вышло. Еще Коробов в «Урале» сейчас играет, три человека получается.

— В «Динамо» вы играли вместе с Иваном Соловьевым. Что с ним произошло?

— Так и не понял, что. Мы общались в «Динамо», помню Ваню в полном порядке: выходил в старте, такие вещи творил, что все говорили: в будущем это футболист сборной.

Буря

— Дмитрий Галямин говорит, что два месяца бегал за вашим агентом, когда вы переходили в «Динамо» из Тольятти. Из-за чего?

— Наоборот все было открыто и ясно, хотя не все сразу получилось. Летом 2012 года приехал на просмотр с Морозовым. Его взяли, а мне сказали: либо аренда, либо пока никак. Остался еще на полгода во второй лиге. За бесплатно играл, премиальных не платили – уже понятно было, что денег нет.

В Тольятти молодые ребята все, жили на базе, в деньгах не нуждались, но все равно зарплату задерживали месяца на два-три. Да кормить стали хуже, многие поуходили, тренеры сменились. До того с Осинькиным четвертое место заняли, я на замене сидел. Зимой [2013 года] агент мне говорит: «Динамо», да или нет? Конечно, я согласился бы на любых условиях.

— В «Динамо» вам пришлось ждать шанса. Почему было не уйти в аренду?

— Даже спорили с агентом из-за этого. Он предлагал варианты, я говорю: «Все хорошо, с арендой подождем». Рядом с такими партнерами, как Нобоа, Лео Фернандес, Люк Уилкшир, Кураньи, Воронин, Семшов, а позже Вальбуэна и остальные, я чувствовал, что даже на тренировках прибавляю. Руководители «Динамо» тоже не хотели меня отпускать. Были разговоры, да: премьер-лига, ФНЛ и зарубеж. Но все без конкретики..

— Помните свой дебют в первой команде «Динамо»?

— Не ожидал, что это случится так рано. Год я поиграл за дубль, тут новый сезон, во втором туре матч с «Анжи». Петреску на тренировках наигрывает меня в старте. Я подумал: что-то не то, как я тут оказался? Такого пока не планировал: мне всего 19, осваиваюсь, до конца не раскрылся еще.

В день игры Воронин остался на замене, а я в основе. Как сейчас понимаю, весь тот матч провел на эмоциях, все действия. Как раз поэтому и сыграл хорошо – по моему мнению. Все было как в сказке, но уже на 40-й минуте ноги свело. В перерыве массажист ноги массировал. Выхожу на второй тайм, 50-я или 55-я минута, показываю: все, давайте меняйте, не могу.

— Петреску до сих пор по именам помнит динамовскую молодежь, которую в России многие забыли: Соломатин, Соболев, Панюков. Каким для вас был Петреску?

— Тренировочный процесс при нем – один из лучших, я получал удовольствие. На тренировках он был спокоен – молодым пихал, но это все делают. Чтобы оценить его эмоции, надо хотя бы на скамейке посидеть. Там обычно буря: бутылки в судей летят, удары по креслам, крики даже на запасных – хотя они-то чего?

— С Черчесовым стало еще жестче?

— Сразу было видно, какой это серьезный тренер. Я даже поначалу боялся Черчесова, это и нормально. Он пришел и сразу все взял в свои руки: наладил в команде атмосферу и тренировочный процесс. Ведь когда стало ясно, что Петреску новым руководителям не нужен, желание тренироваться у команды пропало.

На сборах я смотрел в ютюбе тренировки «Баварии» и думал: мы как «Бавария» тренируемся. Упражнения были взяты оттуда, мы делали 80 процентов того, что делала «Бавария». Все специалисты – Ромащенко, доктор, тренер вратарей, — были высокого класса.

— Характер Черчесова на себе ощутили?

— Много случаев было. Однажды он отправил меня в дубль на две недели. Делаем упражнение с ударами по воротам, я даю пас неточный, Ромащенко на меня кричит: «Да ты надоел, точно давай пасуй». Я не выдерживаю: «Чего ты мне там орешь?» Он в ответ типа: «Чего ты мне сказал?» Черчесов слышит все это: «Так-так, иди сюда». И выгоняет с тренировки. Я еще минут 10-20 эмоции выплескивал, потом остыл и безумно расстроился. Не прав был, конечно.

Тогда такой отрезок был, когда мы в дубле всем проигрывали – ничего не получалось. Ромащенко с Черчесовым хотели нас встряхнуть, пихали, вот молодежь и огрызалась. Я выступил в главной роли, получается. Но через две недели мы в дубе начали форму набирать, Черчесов ко мне подходит, говорит: давай тренируйся с нами. Благодарен ему за это.

Как в коме

— Самое тяжелое для вас испытание в «Динамо» — матч с «Наполи»?

— Да. Денисов внезапно получил травму. Я вообще ничего не знал, на предыгровой тренировке все были здоровы. Проходит день, и на полднике все на меня смотрят: «Ну чего, давай, ты играешь». Ничего не понимаю. Тут Габулов подходит: «Все хорошо, мы тебя поддержим».

Когда вышел, даже испугаться не успел. Как еще один дебют для меня мой, все заново – я ведь до той игры долго не выходил.

— «В голове у меня был план. То играю спокойно, то завожусь, то на тренера смотрю». Расшифруйте эти свои слова.

— Мне 20 лет, игра на таком высоком уровне, я никого не слушал и не слышал, своими силами старался преодолеть все. За два часа до матча у себя в голове распланировал, что делать. Старался четко оценивать ситуацию: до приема мяча у меня должен был быть вариант, кому отдать. Если смотрю на тренера, то жду от него подсказки: где-то выше сыграть, где-то ниже.

Выхожу на поле, смотрю по сторонам – мурашки по коже. Может, не биток, но арена большая, тысяч 40-50 орут. На полном стадионе уже играл в Тбилиси товарищеский матч, с «Металлургом» на Украине, но это плей-офф Лиги Европы. В горле все стоит, впечатления на всю жизнь. Матч начинается, оглядываюсь: впереди у «Наполи» Игуаин, на фланге – Мертенс, в центре – Де Гузман. На тот момент их уровень казался космическим.

— Как пережили удаление на 46-й минуте?

— Первую желтую карточку минуте на 30-й я вообще не увидел. Сфолил, отвернулся, бегу к своим воротам, судья мне в спину показывает желтую. На второй тайм выходил, не зная о первой карточке, серьезно. Когда прыгнул, показалось, что сыграл в мяч, хоть на повторах видно, что это чистая карточка, очень грубо. Подбегает судья с красной – как так, почему? Удаляют меня – и в один момент все ушло. Иду с поля вообще без эмоций, ничего не понимаю – как в кому попал.

Захожу в раздевалку и даже о красной этой не думаю, пусто в голове. Весь тайм так и просидел, матч не досматривал. Потом уже все меня поддержали, это очень важно было. Черчесов подошел: «Не переживай, бывает. Главное забыть по скорее. Ты сыграл хорошо, все у тебя получится». Ни разу за то удаление Черчесов не ругал.

— Вы говорили, что сразу после той игры с «Наполи» столкнулись с волной негатива.

— Меня тогда не было во «Вконтакте», я не сидел в инстаграме, только в фейсбуке. На спортивных сайтах комментарии читал, конечно, но на тот момент ничего не знал про неофициальные сайты «Динамо», группы во «Вконтакте». Может, и хорошо, что не знал. Ко мне все подходили после «Наполи»: не читай, только настроение будешь портить. Но я все равно читал. Спасибо Черчесову, что уже на следующем матче со «Спартаком» меня на 10-15 минут выпустил. Это самое важное в футболе: увидеть, как тебе доверяют.

Война

— Кто-то из опытных игроков в «Динамо» за вами приглядывал?

— Рома Березовский. У нас с ним разница в 20 лет – папа для меня, считай. Я постоянно спрашивал у него, куда покушать пойти, где поле, как зовут пресс-атташе… Некоторые моменты Роман специально для меня узнавал. На первом сборе с Березовским жил в одной комнате, а дальше постоянно с Панюковым селили.

Юсупов тоже помогал, мы по академии знакомы. Четко помню, как перед первым моим матчем против «Анжи» подошел Нобоа. Сказал: «Ошибайся, не бойся. Я ошибаюсь, Юсупов, Воронин. Главное, не раскисай». Сразу после этого появилась уверенность какая-то. Ну ошибусь, и что? Месси тоже ошибается.

Но мой самый близкий друг из иностранцев был Кураньи. Позитивный человек, на тренировках постоянно шутил надо мной, но при этом интересовался, как дела. И это когда я только перешел в «Динамо».

— Кто из звезд «Динамо» восхищал больше всех?

— В атаке Вальбуэна, конечно. Не видел, чтобы кто-то так же подавал. Мяч на тренировках у Матье отобрать нереально было. Бросайся, плассируйся, что хочешь делай, но Вальбуэна никогда мяч не отдаст. Удары, эти его скрытые передачи – просто бомба. В защите мощнее всех был Самба, до него – Фернандес. Еще, когда я только пришел, Гранат выделялся. На таком опыте! Обыгрывать пытаешься – не вариант, как-то тактически приходилось.

— Как-то вы встали на защиту Кокорина, сказав что он не зажрался и назвав наш народ злым.

— Саша постоянно улыбается, жизнерадостный. А что ему платили много денег… «Вы все тут говно, я получаю больше» — такого по Сане не было видно, отношения со всеми хорошие. Все, кто пишут что-то про Кокорина, ничего про него не знают. Лишние фотки какие-то Саня мог бы и не выкладывать. Но как с человеком с ним очень приятно пересекаться.

— Кокорин – переписанный?

— Про Саню ничего сказать не могу. Такое практикуется, но лично я с этим не сталкивался. В нашем возрасте был футболист Армен Амбарцумян, в ЦСКА, сейчас где-то в первой лиге. Здоровый кабан был, все думали: ага, не своего возраста. Так же думали и про Сердерова. Но сейчас все подравнялись, и так о них уже не скажешь. Видимо, у кого-то в детстве организм растет быстрее.

— Почему у Смолова стало получаться только после ухода из «Динамо»?

— Где-то тренер не доверял, где-то болельщики нагнетали. Помню: сижу на замену, а все ухают Смолову, недовольство выражают. Сейчас Федя всем все доказал. И где те болельщики динамовские, которые ухали? Поддерживать футболиста надо всегда: сейчас он не забивает, а через год его прорвет. 

— Смотреть, как Игорь Денисов пихает на поле Обольскому, со стороны было страшно. Как пихал вам?

— Денисов просто орет на тебя. Как лидер для всех ребят он имеет на это право. «Давай, соберись» — смысл такой, но, само собой, с матом. В футболе это нормально.

Помните, Жирков в интервью сказал, что в «Зените» на тренировке всегда идет война, а в «Динамо» такого нет? Когда на тренировке нет Денисова, Габулова, да и Жиркова, тихо. Приходит Денисов – все начинают носиться, отбирать, все с желанием. Если у тебя за спиной стоит Игорь, будь уверен, что получишь.

— Вне поля с ним не общались?

— У меня даже номера телефона его нет, я ни с кем особо не общался из старших. Но пошутить Денисов любит. По любому вопросу к нему можно подойти, все объяснит, в этом плане он абсолютно открыт.

— Что произошло между Денисовым и Черчесовым?

— Проиграли «Зениту» 0:1, Смольников забил. Юсупов уже вел переговоры с «Зенитом». Идет замена, Черчесов выпускает меня в центр, а не Юсупова. Я сыграл хорошо, практически без ошибок. После игры Денисов просто задал Черчесову вопрос: почему Юсупов не играет? Слово за слово, все в грубой форме. Это то, что я видел.

Просто космос

— После травмы в товарищеском матче с Сербией Денисов рыдал. Видели его таким когда-либо?

— Наверное, нет, но прекрасно понимаю его чувства. Я видел, что он перетерпел в «Динамо», через что ему пришлось пройти, что ему говорили тренеры, руководители. Денисов жил одной мечтой: сыграть на Евро. Готовился и играл только ради этого, все делал, что мог. А тут в последнем матче перед Евро такая травма.

— Вы и правда были готовы поехать на Евро после травмы Денисова, как и сказали?

— Нет, конечно. Никто [из других российских опорников] не был в кондициях. Можно понять первые слова Юсупова («У меня 15 дней отпуска, перестроиться будет трудно. Только людей смешить» — «Матч ТВ»): любой бы человек из отпуска так сказал. Но попасть на Евро, даже запасным, хоть как-то помочь сборной – это просто космос. В любом состоянии поехал бы.

— Фабио Капелло год назад однажды уже вызвал вас в сборную.

— Тогда был не основной состав, 50 на 50 в лучшем случае. Сыграл с Казахстаном даже больше тайма, получил массу эмоций и опыта. Вызов в сборную – огромная честь. Больше всех тогда удивили Дзюба и Березуцкий, наверное.

— Вас поразило, как Березуцкий даже сидя на скамейке на тренировке раздавал указания.

— А знаете, как они с Дзюбой шутили? Приличного там мало.

— Разве Капелло это дозволял?

— Режим был строгий, очень. Сейчас со Слуцким, говорят, не так. А с Фабио все жестко, ходят все с каменными лицами. На тренировках тоже никакой раскрепощенности. Так уж получилось, но все это исходит от тренера.

— На Граната Капелло наорал, когда тот сел на мяч. Вы такого Капелло видели?

— Помню, играли двусторонку десять на десять, был лишний народ. Они отошли, болтают, кто-то тоже сел на мяч, как Гранат – не помню, кто. Капелло увидел, говорит: «Что происходит?» А те и не реагируют, только между собой что-то говорят. Тогда уже все понимали, что с Капелло будет.

— При вас провалился в молодежной сборной Дмитрий Хомуха. Разрыв между победителями Евро U-17 и молодежью постарше был серьезный?

— Два коллектива было: 1996 год и все остальные. Мы это чувствовали. Раз Хомуха решил сделать ставку на свой 96-й – значит, считал их сильнее. Но тренер должен был сделать так, чтобы найти общий язык. Я все, конечно, понимаю: чемпионы Европы, но это молодежный уровень, другой возраст – физически, тактически и технически футболисты другого уровня.

— Хомуха этого не понимал?

— Не скажу, что Хомуха только 96-й выпускал, он и постарше ребят ставил. Матч с Финляндией я провалил, моя вина там тоже есть.

— Геннадий Орлов выдал такой инсайд: «Давыдов и динамовцы к другим ребятам относятся плохо, они уже якобы мастера». Конфликт был?

— Взгляды с тренером не совпадали, соглашусь. Но конфликта с ребятами не было, сто процентов. Я и сейчас со всеми из 96-го года общаюсь, всех знаю. Спросите у любого, они это подтвердят.

Огромный

— Почему у Кобелева не получилось?

— Это у нас не получилось, Кобелев-то все для этого делал. На 70 процентов футболисты виноваты в вылете в ФНЛ, они же выходят на поле. А тренер ставит сильнейших. Надо было искать новых футболистов, хороших. Все это дело рук руководителей, но у нас короткая скамейка, молодым тяжело вытаскивать. Нужно было кого-то еще брать, ну или хотя бы не отпускать того же Бюттнера хотя бы. Когда молодежь впервые выходит в старте, на эмоциях у нее все получается. Потом на первый план выходят умения, боевые качества – и начинаются проблемы. Я тоже через это проходил.

— Ваша мечта – играть в «Арсенале», который вы с детства любите, или все же «МЮ»?

— После стажировки в «Челси», наверное, и «Челси» тоже. А «Арсенал» — в академии, когда я еще играл нападающим, жутко нравился Анри. Как он играл и какой он был огромный – скорость, мощь.

В Европе очень хочу поиграть. Больше всего интересен английский чемпионат, но чтобы дорасти до него, нужно в сборную попадать. А поиграть хочу и в Германии. Надеюсь, в будущем это получится.