«Федя в «Спартаке» себя нашёл,
И пришёл со «Спартаком» к победе.
Феде и без сборной хорошо,
А вот сборной – не всегда без Феди».

Этот экспромт, поразмыслив всего несколько секунд, выдал мне в ответ на просьбу прокомментировать выступление сборной СССР на ЧМ-1990 знаменитый поэт-песенник и яростный болельщик «Спартака» Игорь Шаферан. Лучше выразить чувства миллионов людей было невозможно – и еженедельник «Собеседник» счастлив был это четверостишие от мэтра опубликовать…

Какая же это всё-таки чудовищная несправедливость, что Фёдор Черенков ни разу не сыграл на чемпионатах мира, что его там не увидели и не оценили. В 82-м, в 86-м, в 90-м. Сегодня моему любимому футболисту всех времён и народов исполняется 55 – а то горькое детское чувство, когда хотелось плакать от бессильного отчаяния, никуда не делось.

Счастьем видеть Черенкова на поле так хотелось поделиться со всем миром – а не судьба. Когда в 94-м он объявит о завершении своей карьеры и я попрошу поделиться мыслями на этот счёт Николая Старостина, уже более чем 90-летний патриарх «Спартака», вздохнув, произнесёт парадоксальное: «Хорошему человеку всегда не везёт»…

Черенков – не просто хороший, а светлый человек. Не от сего мира, который мы видим вокруг себя во втором десятилетии XXI века. Ну посудите сами, кто ещё своё отношение к материальным благам сформулирует так: «С детства врезалась в память притча. Сидит богач на мешке с деньгами. Думает: «Куда этот рубль деть? Куда тот?» Слышит – кузнец молотком стучит и песни распевает. Удивился: «Я, такой богатый, молчу. А этот нищий кузнец поёт и поёт. Дам ему денег». Дал. Кузнец приуныл. Задумался, на что их можно потратить. Перестал петь».

Кто хоть чуть-чуть Черенкова знает, подтвердит: в этом ответе нет ни капли позёрства. Он действительно такой. «Золотой человек», — по выражению Андрея Тихонова, которому повезло пожить с ним в одном номере в Тарасовке в 1993 году – последнем для Фёдора и первом для Андрея в основном составе «Спартака».

Тремя годами раньше капитан «Спартака» Черенков вывел команду на весенний матч в Одессе против «Черноморца». Это была вторая игра за красно-белых скромного тогда 21-летнего новичка из воронежского «Факела» по имени Валерий Карпин. «Спартак» проиграл – 0:1, и единственный гол был забит из-под дебютанта, которого после игры охватил приступ отчаяния. «Честно говоря, я даже расплакался после матча, — расскажет много лет спустя Карпин. – И тут Фёдор Черенков, добрая душа, подошёл и сказал: «Не плачь, Валера, знаю, что ты нам ещё поможешь. Представляете, что для меня значили такие слова?!»

Пару десятилетий спустя, когда Черенков волею обстоятельств останется без жилья, гендиректор «Спартака» Карпин вместе с владельцем клуба Леонидом Федуном поспособствуют тому, чтобы у великого футболиста появилась квартира. За это, думаю, можно многое простить.

При этом сам Черенков никогда и ни у кого эту квартиру не попросил бы. Его типичная фраза, которую он произнёс в нашем разговоре для книги «Спартаковские исповеди»: «В жизни меня всё устраивает, всего хватает. Стараюсь работать над собой, избавляться от грехов – к примеру, уныния. Хотя вот пост соблюдать не могу. Наверное, слабохарактерен. Надо бороться с чревоугодием, но до конца не получается…»

Зато какого греха, куда большего, чем уныние или чревоугодие, у Черенкова точно нет – это зависть. Фрагмент из той же нашей беседы: «Знаете, что мне сегодня не нравится? Когда футболистов обвиняют в том, что они много зарабатывают. Разве люди, которые могут заниматься своей профессией всего 10-15 лет, виноваты, что во всём мире люди футбола получают больше, чем представители других специальностей? И психологическое давление на них больше, чем на наше поколение».

И это – в дикие времена, когда 19-летние юнцы, ничего ещё футболу не отдавшие, благодаря какой-то жуткой извращённой конъюнктуре уже по полной от него берут. Миллионы евро, «Мерседесы», частные самолёты, Мальдивы…

Но Черенков, на котором выросло моё поколение, и при этом он не заработал на жизнь ни-че-го, никогда по этому поводу не озлобится. У него, Божьего человека, чистая душа. Он просто радуется за тех, кому хорошо. Не задаваясь вопросами – почему, за что, заслужили ли они это. 

Для легендарного вратаря и комментатора Владимира Маслаченко неоспоримых авторитетов не существовало. Кумиров он себе не творил. Но однажды сказал: «По индивидуальному мастерству я на первое место среди спартаковцев всех времён ставлю Фёдора Черенкова. Гения с большой буквы, так до конца и не понятого. По чисто футбольным качествам Черенков – это даже не Стрельцов. Это Пеле».

Можно сколько угодно твердить, что тут уж покойный Владимир Никитович перебрал, что это гипербола. Но мне в данном случае совершенно наплевать на мнение объективистов. Потому что, может, я бы никогда так не полюбил футбол, как я его люблю, если бы не Черенков. И ни в какую спортивную журналистику не пошёл бы, если бы мне не захотелось найти слова, достойные описания игры Черенкова.

Я не имею права до конца жизни об этом забывать – а если сделаю это, то эта «объективность» будет приравнена к предательству. Предательству своего детства и своей первой футбольной любви. А потому с удовольствием подпишусь под словами Олега Романцева, который в 2009 году на юбилейном вечере в честь четырёх спартаковских чемпионств – 69-го, 79-го, 89-го и 99-го годов, представляя три последние, свои команды, воскликнул: «Федя для меня – самый великий игрок мира!»

Его игра всегда была для меня эталоном чистого, незамутнённого восторга от футбола. Так вышло, что смотреть эту игру я начал в шесть лет, с 1979-го, а 19-летний Фёдор, которому суждено было стать вторым после Игоря Нетто гвардейцем «Спартака», дебютировал в его основе в 78-м. Наши фазы – его игроцкая, моя болельщицкая – совпали от и до. На следующие поколения я смотрел уже другими, репортёрскими, глазами. И прекрасно отдаю себе отчёт, что того времени, тех 80-х, уже никогда не вернуть. И желаю, чтобы у каждого были такие вот свои 80-е. Со своими Черенковыми, которые были бы достойны моего.

Молодым болельщикам, чтобы они поняли, каким футболистом был Черенков, приведу одну актуальную аналогию. Вы видели чудо-гол Хамеса Родригеса сборной Японии на ЧМ-2014, когда колумбиец, словно смеясь, парой ложных замахов обезвредил защитника с вратарём и черпачком перебросил мяч в ворота? Так вот, Черенков таких голов в своей карьере забил десятки.

Секрет его футбольного искусства крылся в том, что оно происходило из двора. Беда нынешних игроков в том, что они в подавляющем большинстве инкубаторские – рано-рано их отправляют в школы и интернаты, загоняют в рамки, убивают фантазию, учат профессионально, качественно, но… обезличенно.

Когда-то повзрослевший Черенков услышал от мамы такую историю. Когда он был очень мал и возился в своём кунцевском дворе с чем-то, отдалённо напоминавшим мяч, его увидел какой-то мужчина. И был так впечатлён, что разыскал квартиру Черенковых и вручил маленькому Феде мяч. Его первый настоящий футбольный мяч.

В школу «Спартака» он придёт в 71-м, в 12 лет. Там, слава богу, тренеры только поощрят его страсть к импровизации, взлелеют его изюминку. Но она-то уже была! Потому что до того, по собственному признанию, он с утра до ночи гонял мяч во дворе. «Мне очень нравилось именно возиться с мячом, — подчёркивал Черенков. – Когда ребята уходили, я оставался один. Мне и одному с мячом было нескучно. Держал мяч стопой как можно дольше на весу. Чеканил, ставил задачу сделать это 500 раз подряд. Иногда уже темнеет, а я всю никак до нормы недоберу, и домой из-за этого не иду».

Когда сетуют, что нынешним российским футболистам не хватает искры божьей, когда мы с болью смотрим на сборную роботов, ой, России на ЧМ-2014 — всегда вспоминаю этот рассказ Черенкова. Рассказ, в котором мяч предстал, по сути, одушевлённым предметом, с которым маленький Федя научился разговаривать на каком-то своём, только ему понятном языке. А сегодняшних детей скопом подгоняют под какое-то унифицированное, серое эсперанто.

И ведь отчего-то бесконечная поглощённость футболом не помешала уже взрослому Черенкову читать взахлёб Достоевского и Джека Лондона; осилить всю «Войну и мир»; учиться не в физкультурном, а в Горном институте; по сей день помнить название своей дипломной работы – «Смоло-инъекционное упрочение горных пород». Потому что писал он её – сам. И трогательно вспоминает сейчас, что единственный предмет, который завалил, именовался «Статистические машины»…

Нет, ну вот представьте себе сегодня такую ситуацию. Матч «Спартак» — «Динамо» (Киев), Черенков – игрок основного состава красно-белых. И в тот же день – экзамен в Горном. «Константин Иванович сказал, что могу ехать сдавать, и ничего страшного нет. В те годы с этим было жёстко – по звонку ничего не сделаешь. Сдал экзамен, еду к ребятам-однокурсникам в общежитие. Такси на радостях поймал – так-то обычно на троллейбусе добирался. Попросил водителя включить радио. И услышал, что мы победили – 2:1. Можно было праздновать сразу два события!»

Это было реальное событие. Но чем большей была слава Черенкова, тем охотнее стали появляться легенды. Например, такая. Якобы однажды Фёдор – как всегда, на общих основаниях – пошёл сдавать очередной экзамен. Преподаватель не имел ни малейшего понятия о футболе, а Черенков не из тех, кто кичится своим именем и популярностью. Сдал он предмет успешно, а профессору вскоре объяснили, с кем он имел дело.

Он не поверил. Пришлось повести его на матч «Спартака». Педагог пригляделся и воскликнул на всю трибуну: «Да это же студент Черенков!» На это откликнулся сидевший рядом болельщик: «Сам ты, дяденька, студент. А Черенков – профессор!»

Разумеется, ничего подобного в жизни не было. Но это одна из тех сказок, которые реальнее любых истинных событий. А ведь и их хватало – к слову о Бразилии, Черенков ведь один из тех счастливчиков, что забивал на самой «Маракане»! В июне 80-го наилучший состав сборной Бразилии – с Сократесом, Зико, Жуниором, Эдером — принимал команду СССР в матче 30-летия великой арены и 10-летия последней на тот момент победы «селесао» на чемпионатах мира. И Бразилия открыла счёт, и Зико при 1:0 промахнулся с пенальти, и всё говорило за разгром советской команды.

И вдруг красавица-комбинация через всё поле, которую начал Хидиятуллин, продолжил Черенков, уже в штрафной изумительный пас пяткой сделал Гаврилов… И именно Фёдор, успев прибежать в штрафную, ударом в одно касание сравнял счёт. А несколько минут спустя Сергей Андреев забьёт второй мяч, который окажется победным.

Черенков забивал на «Маракане» Бразилии, забивал Франции с Платини и Жирессом, забивал в четырёх матчах подряд на московской Олимпиаде-80, забивал кучу важных голов в еврокубках. А в мире его, за исключением специалистов совсем уж глубинного бурения, не знают. Страшно обидно. Но поступим по-черенковски и будем во всём искать хорошее. Пусть знание о том, каким великим мастером был Черенков, останется для нас чем-то своим, сокровенным. Тем, чего не поймут другие – но в чём на сто процентов убеждены мы сами. И при чьём-то недоумённом пожатии плечами мы лишь усмехнёмся, потому что твёрдо знаем, что это так и только так. 

«На практике в Приэльбрусье общался с горными проходчиками и инженерами. Крепость духа, которую я у них почерпнул, помогала и помогает мне в самые тяжёлые моменты», — вспоминал Черенков.

А тяжёлых моментов у него ой как хватало. Собственно, вся его жизнь после того психологического срыва, который впервые случился с ним весной 1984 года, – испытание. Сам Черенков принимает всё стоически: «Если болезнь мне дана, то дана для чего-то. Ничего случайного не бывает. И я должен пережить её – и никогда уже не отходить от заповедей Божьих. И всегда помнить, что добро облагораживает, а зло уничтожает».

Пока Черенков играл, о недуге вслух не говорили – да в советские времена это и невозможно было. Слухи в народе, конечно, ходили – ведь с чего бы лучшему футболисту СССР 1983 года, который играл тогда с незабываемой причёской, выражаясь современным языком, «русского Феллаини», следующей весной вдруг без травм надолго исчезнуть с поля? Но доподлинно никто ничего не знал. И мучительность этой неизвестности, что творится с кумиром, делало любовь к нему ещё сильнее.

Один из выдающихся спартаковцев, обладатель Кубка Европы 1960 года Анатолий Крутиков в нашем разговоре у него дома вдруг вытащил откуда-то фотографию Черенкова: «Вот, смотри! Я всегда его любил, и не только за игру, но и за то, что у него проблемы со здоровьем были. Сколько человеку преодолеть пришлось!»

Георгий Ярцев рассуждал: «Часть феномена народной любви к Черенкову – и в нежелании какого-то тренера брать его в сборную, когда он – лучший футболист страны. Люди же не знали определённых проблем и думали, что это – знак неуважения к человеку, который радует миллионы».

«Какой-то тренер» — это, как большинство из вас уже поняло, Валерий Лобановский. Во всей этой истории ведь и его драма присутствует: не иметь никакой возможности раскрыть людям правду, почему их кумир не едет на большие турниры – и брать всю эту во многом несправедливую болельщицкую ненависть на себя. А то, что простые спартаковские поклонники Лобановского именно за Черенкова простить не могли, — это я вам как пить дать говорю.

И когда в 89-м Черенков был признан лучшим футболистом СССР, а летом 90-го Лобановский не взял его на чемпионат мира в Италию, стало ясно: это всё. Мастеру было уже 30, и с его хрупкостью можно было даже не сомневаться –шансов на США-94 нет. Все «спартачи» заливались горючими слезами и проклинали Лобановского. А десятилетия спустя Черенков расскажет мне:

«В 90-м году люди говорили, что Лобановский мог бы взять меня на чемпионат мира. У меня же такой мысли вообще не появлялось. И вот почему. После удачного сезона-89, когда мы стали чемпионами, у меня наступило страшное внутреннее истощение. И в 90-м мысли мои были не о сборной, а только о том, как бы набраться сил, чтобы опять захотеть играть в футбол. Поэтому на Лобановского я не в обиде».

И Ринат Дасаев по прошествии лет говорит: «Думаю, Лобановский, зная проблемы Фёдора со здоровьем, просто боялся его перегрузить. Он всегда у нас интересовался: «Как там Фёдор?» — причём не формально». Не вижу причин лучшему вратарю мира 1988 года не поверить.

«Раньше думал, что болезнь моя началась не от перегрузок в 83-м году, когда я играл и за клуб, и за первую, и за олимпийскую сборные, — вспоминал Черенков. — Предполагал иные причины. Но потом пришёл к выводу, что дело было именно в перегрузках. Помню, с каким трудом восстанавливался после лечения в первый раз. Под воздействием лекарств организм был истощён. Было ощущение, что на ногах висели пудовые гири».

Но он возвращался и возвращался. Да как! В 87-м забивал «Динамо» Лобановского в Киеве победный гол, причём головой – он, со своей скромнейшей «физикой», этим гренадёрам! И «Спартак» после семи лет кряду в призах, но без золота, выигрывал наконец чемпионат. Причём золотой гол «Гурии» на исходе матча забивал тоже Черенков.

В 89-м, уже не с Бесковым, а с Романцевым, он стал капитаном. И теперь Киев был на его поле вовсе покрошен в мелкую стружку – 4:1, а матч в Москве с культовым голом Шмарова (Черенков называет это, не своё, заметьте, лучшим моментом в карьере) оформил для Фёдора третье золото в карьере. А вскоре – и второй титул лучшего футболиста года в Советском Союзе.

И все эти регалии его как человека вообще не меняли. Летом 87-го в матче «Спартак» — «Днепр» был назначен очень спорный пенальти в ворота гостей, с которого Черенков забил свой сотый гол в карьере. И спустя 23 года он скажет мне: «Много лет меня мучила совесть из-за сотого гола».

Многие ли люди в нынешнем футболе знают слово «совесть»? Многие ли способны – нет, не сказать так, а даже подумать?

Через 13 лет после окончания карьеры Черенков в интервью упомянет, что ездит общественным транспортом. Причём не пожалуется, а напротив, подчеркнёт: «Еду в трамвае – смотрю, как люди одеты. Слушаю, о чём говорят, проникаюсь эмоциями. Так лучше чувствуешь жизнь. Мне это нужно».

А спустя месяц-другой неизвестный болельщик, который так никогда и не обнародует на публике свои имя и фамилию, и не засветится перед телекамерами, подарит Черенкову 10-ю (а какую ещё, учитывая его номер?) модель «Жигулей».
Нужно быть таким не просто футболистом, а человеком, как Черенков, чтобы у болельщика возник душевный порыв сделать кумиру былых лет такой подарок.

«Не хочу быть злым. Хочу быть добрым. Может, поэтому и не стал тренером. Тренеру нужно иногда обязательно повышать голос и что-то требовать от футболистов», — говорит Черенков. Как же хорошо и правильно, что по просьбе ветеранов «Спартака» в его честь названа футбольная академия красно-белых. Детишкам, которые в ней учатся, ведь наверняка интересно – кто это. Им будет что рассказать и чему научить. И как об игроке. И как о человеке. 

…Отец всё-таки загнал меня в кровать. Сделать это было непросто – по телевизору начинался матч Кубка УЕФА «Астон Вилла» — «Спартак». Но мне было десять лет, за окном была, если не ошибаюсь, полночь – середина недели, разница во времени с Англией три часа, а наутро в школу. Какое-то время я ещё посопротивлялся, на цыпочках подойдя в темноте к закрытой двери и вслушиваясь в каждое колебание звука. Но потом всё-таки сморило.

И лишь наутро я узнал, что два гола Черенкова, второй из которых, решающий, был забит на последней минуте матча, вывели «Спартак» в следующий раунд.

Досада от того, что я не испытал того сумасшедшего счастья в момент, когда оно произошло, жива во мне до сих пор. С того дня я не признаю просмотр футбола в записи. Потому что чудеса – они, конечно, чудесами остаются навсегда, но не пережить их в режиме реального времени – значит не вкусить и половины этого чуда. Понять его умом, но не пережить сердцем. Хотя, конечно, тогда я так сформулировать не смог бы…

Нет, недаром слова «Черенков» и «чудеса» начинаются с одной буквы. Вы, Фёдор Фёдорович, заставили целое поколение болельщиков поверить в то, что футбол – это чудо и праздник. Что это не тяжкая, мрачная ноша мешков с насупленным лицом в конечный пункт «Результат», а живая, весёлая игра – та самая, которая начиналась во дворе и которую ни за что нельзя предать, какой результат ни стоял бы на кону. И ностальгия по вашей игре не пройдёт у нас никогда, её не заглушишь ни Месси, ни Криштиану, ни Неймаром.

И когда слышишь ваши слова: «Думаю, что в сегодняшнем футболе я не чувствовал бы себя комфортно», то думаешь – а тем ли путём он пошёл, этот сегодняшний футбол? Правда, говорил об этом Черенков три года назад. Надо бы при случае спросить – не поменял ли он свою точку зрения, посмотрев турнир в Бразилии. Тот, где буйным цветом цвела волшебная страна Черенковия, вот только в нашей сборной на неё не было и намёка. В футболе Капелло Черенковым места нет. И за это мне такой футбол вдвойне не люб.

«Феде и без сборной хорошо, а вот сборной – не всегда без Феди», — помните слова Игоря Шаферана? История движется по спирали — пусть речь теперь об отсутствии у нас на чемпионате мира не самого Черенкова, а того духа, который несла его игра. Того, о чём как-то сказал мне Ярцев: «Фёдор и сейчас в команде ветеранов иногда такое выкинет, что думаешь: как это возможно?!»

С юбилеем вас, маэстро Фёдор Черенков! Здоровья и бодрости духа на многие, многие годы! 

Источник:Чемпионат:com

Добавил:Duc8

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!