25 августа 2018-го, «Спартак» – «Динамо». Во втором тайме фанаты за воротами Максименко затянули песню и включили фонарики на телефонах. Неожиданно к ним присоединился весь стадион.

С тех пор это – традиция каждого домашнего матча «Спартака». В один момент по трибунам несется:

«Песня плывет, сердце поет.

Эти слова – о тебе, Москва».

«Для меня стало неожиданностью, что на «Динамо» подхватили все, – рассказывает Sports.ru автор идеи Евгений Сафронов. – Я видел, что на секторе ее поддержали, включили фонарики. Чувствовалось, что звук на трибуне В очень хороший. Но там ты не можешь понять, что поет весь стадион. И вот игра закончилась – через час-полтора начались звонки и смски: «Жень, супер было, классно». Причем от людей, которые на секторе не сидели. Я подумал: «Что такое?». И увидел в интернете видео с разных ракурсов. Впечатлило, насколько все масштабно. Даже в трансляции было слышно, за что спасибо Денису Казанскому. Он выдержал паузу в момент пения и дал послушать телезрителям через интершум, как это звучало».

Впервые болельщики исполнили песню о Москве весной 2017-го в Люберцах, когда приехали поддержать мини-футбольный «Спартак». «Распевались, распевались. И в один момент меня посетил такой экспромт. Запел, народ вокруг быстро поддержал. Песня зашла сходу», – говорит Сафронов – тот самый, который в 1994-м придумал название для Flint’s Crew – одной из главных фанатских бригад красно-белых в 90-х и 00-х.

– Почему экспромтом исполнили именно песню Магомаева?

– Просто нравится. Думаю, и вы ее когда-то напевали. И уж тем более все советские дети – а я 1976 года рождения – смотрели «Бременские музыканты» (голосом Магомаева Трубадур поет «Луч солнца золотого» – Sports.ru). Песня позитивная. Мне кажется, ее нужно было давным-давно петь.

Пока трибуны исполняют всего девять слов из песни – ее припев. Я спрашиваю Сафронова про куплеты, он отвечает, что это сложно – чем больше текста, тем меньше людей будет участвовать.

– Технически петь всем стадионом непросто?

– Конечно. Это самый сложный элемент звуковой поддержки. Почему мы пропеваем припев два раза, а потом мелодию без слов? Чтобы люди, которые привыкли скандировать, не скандировали. Чтобы держали ритм и тон. Тогда все именно поют, а не заряжают. Причем по задумке мы исполняем вариант более протяжный, который Магомаев пел на концерте памяти Бабаджаняна 1988 года.

***

Песню «Лучший город земли» в 1964-м написал композитор Арно Бабаджанян на стихи Леонида Дербенева.

Бабаджанян – автор музыки к большинству хитов Магомаева, поэтому композицию сразу стал исполнять он. К тому времени 24-летний Магомаев уже был звездой союзного масштаба, про него даже сняли фильм «До новых встреч, Муслим». В книге «Любовь моя – мелодия» Магомаев вспоминал, что по рассказам, это кино несколько раз с удовольствием смотрел Хрущев – тогда глава советского государства. «После встречи на заключительном концерте Декады азербайджанского искусства мы с ним больше не виделись, но я знал, что он продолжал относиться ко мне сердечно», – писал певец.

Все изменилось с выходом «Лучшего города земли». Песня месяц играла по радио и на нее обратили внимания в окружении генсека, который за два года до этого раскритиковал выставку авангардистов в Манеже: «Слушайте, вы педерасты или нормальные люди?! Что вы на самом деле! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, – вы завтра получите паспорта и на дорогу!».

День разгрома выставки – 1 декабря 1962 – считается окончанием Оттепели. Свобода и западные мотивы в искусстве больше не нравились партии. Об этом рассказывал и Магомаев, объясняя запрет песни: «Окружение Хрущева относилось к современным ритмам подозрительно и оповестило его об этой «крамоле». Уже предубежденный против песни, он услышал ее по радиостанции «Юность»: «Что? Твист? О Москве?! Снять!!!».

Через несколько месяцев, в октябре 1964-м, в стране произошел переворот – Хрущева сменил Брежнев. «Леонид Дербенев пришел на радио и сказал: «Ну вот, Магомаев, сделал все, что мог. Хрущева сняли. Будете теперь давать нашу песню в эфир?». Ответом стала реабилитация песни», – писал автор многих книг о советских знаменитостях Федор Раззаков. Эту версию при жизни рассказывал и сам певец, поясняя, что Дербенев шутил. После этого «Лучший город земли» исполнялся без запретов и окончательно вошел в репертуар Муслима.

***

Магомаев не болел за «Спартак» или за другой русский клуб. О футболе он вспоминал так: «В детстве и юности я был диким фанатом футбола. Болел за наш «Нефтяник» (сейчас «Нефтчи» из Баку – Sports.ru) как сумасшедший. Когда у любимой команды слава пошла на убыль, для меня наступил траур, а потом полное разочарование в себе как в болельщике вообще. Я понял, что если тратить нервы у телевизора на спорт, то мне не хватит их для сцены, где они нужны в огромном количестве. И заставил себя прекратить смотреть футбол и хоккей».

Джазовый музыкант Владимир Морозов участвовал в концерте Магомаева в Минске. По его словам, на утро после мероприятия уже не юный Муслим захотел сыграть в футбол – для этого во дворце спорта специально разобрали часть трибун: «Играл наш «Электрон» против его ансамбля «Гайя». Мы победили, и Магомаев со мной дней пять не разговаривал. Проигрывать вообще не умел».

– Магомаев не связан со «Спартаком», плюс азербайджанец, а фанаты считаются ультраправыми. Это стало проблемой? – спрашиваю я Сафронова.

– Вообще нет. Он наш народный артист. Плюс я уже сказал про «Бременских музыкантов», на которых выросло не одно поколение. А если говорить про национальности, то давайте вспомним, кто композитор «Катюши». Но разве это имеет значение?

Кстати, среди шлягеров Магомаева, который перестал смотреть футбол и хоккей, все-таки есть песня о спорте. В 1972-м он исполнил «Героев спорта»:

«Мы верим твердо в героев спорта,

Нам победа как воздух нужна.

Мы хотим всем рекордам

Наши звонкие дать имена».

***

Сафронов рассказывает, что развить пение на трибунах Flint’s Crew хотело еще в 90-е – сказывалось то, что в юности Евгений долго жил в Англии, где сильна эта культура: «Помню чемпионский матч с «Океаном» в 1993-м. Вроде чемпионы, но такое смешанное настроение – расстрел парламента, непонятно, что будет завтра со страной. И пока шли на стадион, вдруг начали распевать Here we go. Не помню, кто первый – наша группа или братья Дубровины (тоже основатели Flint’s Crew – Sports.ru). Но внезапно поймали одну ноту. И понеслась. Еще было When the Reds go marching in, но мы без слов это пели. Просто мотив: «Оле-оле, оле-оле, оле-оле-оле-оле, оле-оле, оле-оле». Мелодия стала одной из наших визитных карточек на несколько лет».

На русском языке на трибунах пели «Калинку», «Катюшу» и «Боже, «Спартак» храни» – причем не в начале матча как заряд, а протяжно в стилистике имперского гимна и по ходу игры. По словам Сафронова, в 1996-1997 годах пение стало таким масштабным, что на «Спартак» ходили даже фанаты соперников, чтобы посмотреть, как это устроено: «До какого-то момента все развивалось, но дальше вектор фанатизма перешел на хулиганизм, поэтому стало не до пения. Пошла агрессия. Решали уже другие задачи. Люди не всегда до матчи доезжали по разным причинам, потому что и в городе происходило много событий».

Сафронов объясняет, что сейчас вектор снова сменился – ушел от хулиганизма, но после простоя пение заходит не так быстро. «Сами знаете, что даже в быту бывает непросто народу посидеть и спеть. Это требует времени и дается не сразу. У нас заняло полтора года», – говорит Сафронов. Он имеет в виду, что впервые на «Открытие Арене» «Лучший город Земли» прозвучал еще в 2017-м, но весь стадион ее не подхватил: «Пели просто на 209-м секторе (сектор объединения OLDSCHOOL&FRIENDS, в которое входит Сафронов – Sports.ru) или в подтрибунке».

– Прям серьезно под трибунами?

– Да, в перерывах и после матчей. Начинали группой из нескольких человек, постепенно раскачивали. К нам подходили люди, спрашивали, присоединялись. Все постепенно. Нельзя просто прийти и сказать: «Ребята, давайте завтра все будем петь». Кто-то петь хочет, кто-то – нет. У нас же сейчас фанатка размыта – это не фан-трибуна, где заряженные фанаты. Туда ходят люди, которые не могут прийти на центр по тем же финансовым причинам. А им все это, может, неинтересно. Поддерживают как могут, но выстроить цельное пение тяжело. А без него ничего не будет. Чтобы звук шел нормальный, надо, чтобы активная публика собралась в одном месте. Образовала ядро. Тогда мелодия будет выдерживаться и присоединятся остальные.

Автор Александр Головин

Источник: sports.ru