Все-таки встреча давних друзей – удивительная вещь! Это и своеобразная пробежка в прошлое, и подзаряд батарей на будущее. На сей раз все было именно так. Благодаря "СЭ" мы получили час прекрасного общения, неожиданно отметив, что с момента, когда всех нас объединяла сборная на мундиале в Японии, прошло аж пятнадцать лет. А сколько всего вспомнилось: трагическая ничья в Лужниках с Украиной, звонкая победа на "Стад де Франс" над чемпионами мира, испано-голландское житье-бытье Хохлова и Никифорова и даже забавная история из игровой биографии Романцева. Бежит же время! И теперь этих двух подопечных Олега Ивановича уже не кличут, как в игроцкие времена, Хохлом и Никой, а в "Динамо-2", которое они возглавляют, уважительно называют Дмитрием Валерьевичем и Юрием Валерьевичем.

Пост сдан – пост принят!

КАК ВАН БОММЕЛ ПРЯТАЛСЯ В РАЗДЕВАЛКЕ

– Откуда взялась идея создания тренерского тандема Хохлов – Никифоров?

Дмитрий Хохлов: – Мы давно дружим, часто общаемся, обсуждаем проблемы футбола, взгляды на который у нас совпадают. Когда я закончил играть, то сказал Юре – давай, поступай в ВШТ, будем вместе работать.

– Вы ведь и в "Спартаке" Романцева вместе могли оказаться?

Олег Романцев: – Диму я всегда хотел видеть в своей команде, поскольку считал, что он сразу войдет в игру "Спартака". Но тогда возникали проблемы с переходом. По характеру Хохлов везде был лидером. А какой клуб захочет терять такого футболиста.

– И все-таки Хохлову с Никифоровым удалось поиграть в одном клубе.

Юрий Никифоров: – Но не в России, а в Голландии, в ПСВ. Только Дима оказался там раньше меня. До этого я подписал пятилетний контракт со "Спортингом" из Хихона. Первый сезон все шло отлично – играл в основе, выступали прилично. А на следующий год покатились вниз. И после первого круга президент заявил, что в составе меня не будет, предложил агенту искать мне команду, поскольку мою зарплату во втором дивизионе клуб не потянет.

– И вы позвонили в ПСВ Хохлову?

Никифоров: – Нет. Сначала мне предложили перейти в "Бешикташ", который тренировал Джон Тошак. Я слетал в Стамбул, жил у него в номере, обговорил все условия. Но "Спортинг" мне должен был приличную сумму, и я улетел в Испанию. Собрал с женой чемоданы, а ночью позвонил агент и сказал, что Турция отменяется. И тогда неожиданно возник вариант с ПСВ, с которым на следующий день я и подписал контракт.

– Вам легче было освоиться в Голландии или в Испании, где Хохлову так же довелось поиграть в "Реал Сосьедаде"?

Хохлов: – У меня особых проблем ни там, ни там не возникало. Но как страна Испания мне нравилась больше. И ее чемпионат намного интереснее.

Никифоров: – Полностью с Димой согласен. Голландский чемпионат скорее для ребят от семнадцати до двадцати одного года, которые в "Аяксе", ПСВ или "Фейеноорде" стараются обратить на себя внимание больших европейских клубов.

Романцев: – А как российских легионеров воспринимали партнеры? Ведь за границей это имеет особое значение.

Никифоров: – Если видят, что ты футбольный человек, то отношение нормальное. Хотя настороженность в общении проскальзывает – ведь по сути ты приехал забирать их зарплату. И если не покажешь характер, тебя просто съедят. Порой на тренировках настоящие битвы случались.

Хохлов: – В ПСВ нам повезло, что там было сразу пять русскоговорящих – Андрей Скерла из Литвы, Сергей Темрюков, грузин Георгий Гахокидзе, поляк Томаш Иван, югославы Кежман и Ивица Краль.

– Братья Комбаровы рассказывали, что в "Спартаке" не раз случалось выяснять отношения с иностранцами врукопашную.

Никифоров: – В ПСВ тоже подобное бывало. Помнится, как-то Краль сцепился с Марком Ван Боммелом, который потом в "Баварии" капитанил.

– И вы с Дмитрием их разнимали?

Никифоров: – До этого не дошло – ван Боммел дал деру в раздевалку.

В ЕВРОПЕЙСКИХ ТОП-КЛУБАХ НИКТО ИЗ РОССИЯН НЕ ЗАИГРАЕТ

– Если бы тогда вы с Никифоровым получали те деньги, которые сейчас платят футболистам в России, уехали бы за рубеж?

Хохлов: – Трудно сказать. Я всегда хотел проверить себя в испанском чемпионате. Может, не в таком возрасте, как произошло, но все равно уехал бы.

Никифоров: – Я бы точно уехал. Хотя поначалу думал, что совершил глупость. В "Спортинге" оказался такой тренер, который давал мяч только в среду и четверг. И это после "Спартака"! Выручил Витя Онопко, который все время говорил, что надо потерпеть. Испанский контракт не только давал шанс заработать, а еще и возможность, проявив себя, оказаться в хорошем клубе. Это заставляло терпеть.

– А кто из нынешних российских футболистов мог бы заинтересовать хороший клуб из Голландии или Испании?

Хохлов: – Дзагоев. Но здесь еще нужно смотреть на возраст. В Европе стараются приглашать игроков на перспективу. Тех, кому за тридцать, туда стараются не звать.

– Но Дзагоеву только двадцать шесть.

Никифоров: – Все зависит только от самого Алана. Еще Смолов готов заиграть, Дзюба, Шатов, Ерохин.

– Шатов сейчас у Луческу не играет.

Никифоров: – Ничего страшного. Когда ПСВ возглавил Геретс, я тоже сел на лавку вместе с Хохловым.

– А вы, Олег Иванович, кого бы назвали?

Романцев: – Никого. Я говорю о клубах уровня, например, "Атлетико" из Мадрида.

Никифоров: – Если говорить о топ-клубах, то согласен с Олегом Ивановичем – здесь назвать некого. К сожалению, у наших футболистов такой менталитет, который просто не позволит заиграть в большом клубе. Если у нас выпадает две игры в неделю, то люди сразу начинают жаловаться на большие нагрузки. А там каждая игра – экзамен. Не сдал раз, второй – будь любезен на трибуну. И календарь – два матча в неделю.

– Согласны с Капелло, утверждавшим, что в российской сборной нет игроков европейского уровня?

Никифоров: – Не могу сказать нет и не хочу говорить да. Капелло прав в том, что россияне не представляют себе требований европейского футбола, не знают, какой там прессинг за место в составе, какие нагрузки, требование в каждом матче играть через не могу. К сожалению, нынешний российский чемпионат не того уровня, чтобы воспитать эти качества. Отсюда частые осечки в еврокубках, где мы встречаемся с соперниками, которые выкладываются на сто двадцать процентов.

Хохлов: – Игроки, которые могут уехать за рубеж, у нас есть. Но только в клубы, не решающие больших задач. А в средней команде им будут платить меньше, чем дома.

Никифоров: – Я бы в "Спортинг" не перешел, если бы в "Спартаке" получал столько, сколько предложили испанцы. Сейчас бы точно туда не уехал. Только в топ-клуб.

БАРСУКОВ, КОТОРОГО ЗАКРЫЛИ В РАЗДЕВАЛКЕ

– Кого из партнеров в клубе и сборной вы понимали с полуслова?

Никифоров: – Витю Онопко, Илюшу Цымбаларя, Андрея Пятницкого. Многих. В "Спартаке" для меня все было просто: ребята хорошо приняли, мы знали, куда идем и понимали требования Олега Ивановича. Если бы их не выполняли, сели бы на лавку. Слава богу, что так все сложилось.

– Дмитрий, а вы кого назовете?

Хохлов: – Радимова. В ЦСКА мы понимали друг друга с полуслова.

Романцев: – Да, это связка была классная.

– А представляете, Олег Иванович, если бы она оказалась у вас?

– Думаю, в "Спартаке" им пришлось бы побороться за место в составе. У нас средняя линия всегда была очень сильной.

– Могли бы припомнить самый забавный случай из футбольной жизни?

Романцев: – У меня был случай, когда играл в Красноярске. Вышли на матч десять человек. Ну десять и десять. Судья дал свисток. Играем пять минут, пятнадцать. Смотрим: где защитник? Барсуков фамилия, как сейчас помню. Оказывается, его администратор в раздевалке закрыл. Заглянул в нее перед игрой – никого нет, запер дверь. А парень в туалете был. В итоге мы пятнадцать минут вдесятером играли. Наконец тот выбежал на поле, посмотрел на трибуну и показал кулак – убью!

– Был какой-то момент в жизни, о котором до сих пор жалеете?

Хохлов: – Сегодня как раз говорили об этом. Недавно встречались с "Долгопрудным", за который Саша Филимонов в воротах играет, и вспомнили, какой кошмарный мяч он пропустил в Лужниках с Украиной от Шевченко, закрыв нам дорогу в финал Euro. Это была настоящая трагедия!

Никифоров: – А вот в Долгопрудном в матче с нами он в концовке мертвый мяч потащил и лишил "Динамо-2" ничьей.

– Романцева уговорил взяться за тренерское дело Николай Петрович Старостин. А кто вас убедил этим заняться?

Никифоров: – Меня – Дмитрий Хохлов.

Хохлов: – А я, наверное, как-то сам к этому пришел. Лет в 27 точно не хотел быть тренером. Но ближе к концу карьеры почувствовал, что стал не только выходить на поле тренироваться, но и интересоваться еще какими-то рабочими процессами. С Олегом Ивановичем встречались, Станислав Саламович какие-то вещи объяснял. Начал понимать, что в футболе еще очень многому можно научиться. И потом уже вопроса о выборе не было.

Романцев: – Когда футболисту двадцать пять – двадцать семь – ему еще играть и играть. А вот когда он чувствует, что из футбола надо уходить, то задумывается - что еще в его жизни было, кроме футбола. А как без поля? Как без игры? Что я еще могу? Я тоже проходил через это.

ТРЕНЕРСКАЯ РАБОТА И ФУТБОЛЬНАЯ НАУКА

– Помнится, Олег Иванович, вы собирались заняться футбольной наукой. Как дошли до жизни такой?

Романцев: – Я же не физикой и ни химией начал заниматься. А футбольной наукой, которая, между прочим, основа тренерской работы.

– Вы ведь хотели писать диссертацию?

Романцев: – Хотел. И уже поступил в аспирантуру. Но тренерство и футбольная наука – это одно и то же. Надо сидеть над конспектами, обсуждать каждую тренировку, анализировать ее. Где-то угадал, где-то нет. Вам этому учиться и учиться. И мне, кстати, тоже.

– Вы работали с Черчесовым, Карпиным, Аленичевым, Шалимовым, Тихоновым, ныне ставшими тренерами. Чье восприятие футбола вам ближе всего?

Романцев: – Интересный вопрос. По-моему, мы все работали в одном направлении. У нас был свой футбол. Мы его развивали, продвигались вперед с одинаковыми взглядами. Если бы кто-то в команде думал так, а кто-то по-другому, они не играли бы у меня.

Никифоров: – Вот я играл у Олега Ивановича, но все равно хочу найти в игре что-то свое.

Романцев: – И это правильно. Иначе нет смысла идти в тренеры.

Никифоров: – Понятно, что я буду брать за основу какую-то базу. Но мне очень важно попытаться выстроить свою модель, что-то новое показать. Понятно, что и Черчесов, и Аленичев хотят привнести в футбол что-то свое. Наверное, это одна из особенностей нашей профессии.

– "Краснодар" с Шалимовым можно в плане игры назвать интересной командой?

Хохлов: – "Краснодар" сам по себе интересен: и по подбору игроков, и по построению клуба, у которого своя философия. И насколько я понимаю, там тренер подбирается под команду, а не наоборот.

– У клуба уже есть определенные традиции?

Хохлов: – И "Краснодар" будет им следовать. В клуб не возьмут тренера, который придет и скажет, что мы теперь поставим восемь человек в оборону, а впереди – двух столбов и станем на них все время грузить. Такого не будет. Там делают ставку на комбинационную игру.

– Какого тренера вы можете назвать своим учителем?

Никифоров: – Мне посчастливилось поработать и с Олегом Ивановичем, и с Бобби Робсоном. Как тренер нравился Эрик Геретс, хотя отношения с ним в ПСВ не сложились.

– То есть ваш учитель – это собирательный образ?

– Конечно. Вот почему конкретно назвать кого-то тяжело.

Хохлов: – Согласен с Юрой. У каждого тренера можно чему-то научиться. Своим учителем считаю Михаила Афонина. Если бы не он, я бы не попал ни в ЦСКА, ни в "Торпедо". Он занимался со мной в детской школе Краснодара: учил, как правильно ставить ногу, бить по мячу, открываться. Потом что-то взял у Олега Ивановича, Александра Тарханова. Полностью согласен с Юрой по поводу Геретса. Очень сильный тренер.

Романцев: – У меня то же самое. Я немножко взял от Лобановского в сборной. Несколько тренировок у нас вел Ахалкаци. Запомнил, что он давал, как давал. Анализировал. А Бесков – это фундамент всего. Поэтому то, что говорят ребята, так и должно быть – нужно все брать на вооружение. Только так можно воспитать из себя хорошего тренера.

О "ПИСЬМЕ ЧЕТЫРНАДЦАТИ"

– Олег Иванович, как вы подбирали тренерский штаб?

Романцев: – Тут каждый идет своим путем. К примеру, у меня никогда не было тренера по физподготовке. А тренер вратарей только потом появился. В то время все нужно было брать на себя: и разминку, и физподготовку, и тренировки. Сам конспекты составлял и просматривал. Я всегда хотел, чтобы рядом со мной работал человек, который в какой-то момент может меня заменить. Заболел, образно говоря, а он такой же авторитетный, знающий. Константин Иванович в свое время не хотел брать помощника, хотя Старостин его пытался убедить, чтобы он взял молодого и перспективного тренера. А тот отвечал: "Зачем мне брать себе приемника? Мне конкуренты не нужны". А вот я, наоборот, брал себе конкурента.

– Ярцева?

Романцев: – В том числе. Разве он плохой конкурент? Или Александр Тарханов? Или Сергей Павлов? Нет. Все мои помощники потом стали довольно авторитетными наставниками. Это и меня в какой-то степени подстегивало, ведь за спиной слышно дыхание. А брал их я сам. И никто не обижался, что я главный, а они – помощники. Относился к ним, как к равным – мы же друзья.

– Чему научило вас с Хохловым время, проведенное в "Кубани", где первый серьезный тренерский блин вышел комом?

Никифоров: – Лично меня – ничему.

– Возможно, тому, что нельзя связываться с непорядочными людьми?

– Именно так.

Романцев: – Плохой опыт – тоже опыт.

Никифоров: – Лучше такой опыт не иметь.

Романцев: – Но раз он есть, надо им пользоваться в будущем.

– Вы не удивляетесь тому, что сейчас произошло с "Кубанью"?

Хохлов: – Нисколько. Обидно за команду.

– Став тренером, как вы относитесь к тому, что в свое время подписали "письмо четырнадцати", в котором требовали отставки Садырина?

Никифоров: – Очень плохо. Случись это сейчас, никогда бы не подписал письмо. Футболист должен выполнять свою работу, играть, доказывать. А там были эмоции. Проиграли в Греции, зашли руководители, что-то сказали. На эмоциях – слово за слово и пошло-поехало про злосчастные контракты на бутсы, про то, другое... Лучше не вспоминать. Но, повторю, сейчас ни за что не подписал бы это письмо.

"В МОЕЙ КОМАНДЕ ТЫ ИГРАТЬ НЕ БУДЕШЬ"

– Позже Аленичев, выступавший тогда в "Спартаке", дал интервью, где выразил недовольство сотрудничеством со Старковым. На ваш взгляд, игрок имеет право на подобные заявления? По-моему сейчас даже в контрактах прописан запрет на это.

Романцев: – Всегда так было. В контрактах есть пункт, что игроку запрещено критиковать руководство.

Хохлов: – По мне, это должно происходить либо в раздевалке один на один, либо, если тебя не устраивает тренер, всегда есть выход.

Романцев: – Дима правильно говорит. Ушел из команды – и ты уже ни от кого не зависишь. А значит, вправе говорить, чем тебя не устроил тренер.

Хохлов: – Мы с Юрой вспомнили Геретса. Это очень сильный специалист, но в ПСВ у меня был с ним конфликт. Тогда он честно сказал: "В моей команде ты играть не будешь. Ищи клуб". Я нашел другую команду и ушел.

– А какими были причины конфликта?

Хохлов: – Там была череда историй. Ему не нравились футболисты из стран бывшего социалистического лагеря. Может быть, еще со времен чемпионата мира в Мексике. Вот с этим нам не повезло.

Никифоров: – Теперь, став тренером, могу сказать, что нельзя иметь в команде любимчиков, а у Геретса они были. Но специалист он шикарный: интересные тренировки, работа над "физикой"… Вот только нельзя разделять команду на хороших и плохих. У него было пять человек хороших, а когда что-то случалось… Иностранцы всегда оказывались главными виновниками неудач.

Романцев: – Это точно – в Европе всегда иностранец виноват. А вот у нас, к сожалению, наоборот – при всех равных условиях легионер будет играть, а наших посадят на лавку.

Никифоров: – Почему так получается? Приезжаем за границу – нас там душат, а здесь легионеры на особом положении. Я приехал в Голландию, подписал контракт. До чемпионата месяц, а меня отправили учить голландский язык.

Хохлов: – Из отпуска на двенадцать дней раньше отзывали. И мы с десяти утра до восьми вечера каждый день ездили за пятьдесят километров от Эйндховена учить голландский язык с одним перерывом в 45 минут.

Никифоров: – А потом, когда первая тренировка Бобби Робсона из двух ежедневных заканчивалась, опять шли учить голландский.

Романцев: – Странно получается – к нам приезжают как бы спасители нашего футбола, а мы там как гастарбайтеры. К нашим за границей повышенные требования. А здесь к ним – заниженные.

– Может потому, что сейчас культ президента клуба? В ваше время все решал главный тренер, а сейчас – президент. Он покупает игрока и говорит тренеру, что тот должен его ставить, поскольку заплатил за него деньги.

Романцев: – Вряд ли президент хочет, чтобы его команда не выигрывала или плохо играла? Но если он взял тренера, то должен доверять ему во всем: в подготовке команды, комплектовании, тактике, в подготовке состава.

– Олег Иванович, в прошлом году при Аленичеве болельщики потребовали от игроков подняться к ним на трибуну для объяснений. Это правильно?

Романцев: – Не знаю, что и сказать. Каждый сам отвечает за свои поступки. Надо иметь в виду, что у нас 99 процентов настоящих и искренних болельщиков, а 1 процент – самых агрессивных. Им неинтересен футбол. А вот драки, оскорбления, провокации для них в радость. Это то, ради чего они приходят на стадион, где стремятся выплеснуть негатив и вовлечь в это остальных. И рождает это безнаказанность.