НА ФУТБОЛ — ЧЕРЕЗ ОКНО

— У болельщиков «Црвены Звезды», за которую вы играли на родине, и «Спартака», как известно, дружеские отношения. Вы наверняка много слышали о московском клубе еще в юности?

— Да. И многое знаю об истории «Спартака». В послевоенное время в Сербии было сложно следить за матчами российского чемпионата. Но мой агент, с которым знаком, кажется, тысячу лет, рассказывал мне о легендарном московском клубе. Агент в свое время бывал в СССР, поэтому он — кладезь интересной информации! Например, когда мы ехали на первую встречу с Сергеем Родионовым, он вспоминал, каким классным футболистом был нынешний генеральный директор клуба.

— Парню, который родился в 90-е в небольшом сербском городке, тяжело выбиться в большой футбол?

— Если обратиться к истории нашего футбола, то можно увидеть, что многие сербские футболисты родились в маленьких, отдаленных от центра городках. Тот же Неманья Видич, а еще Неманья Матич… Так что главное — любить свое дело. Начал играть в шесть лет. Очень нравилось. Даже если бы родители — например, за плохие оценки в школе — запретили бы мне ходить на футбол, я бы открыл окно и сказал, что уйду на тренировку через него. Для меня существовала только игра.

— Родители не одобряли ваше увлечение?

— Не то чтобы не одобряли, но просто серьезной поддержки не оказывали. Для них на первом месте все же была моя учеба. Я же выбрал для себя спорт. Кстати, в детстве ходил не только в футбольную секцию. Еще занимался волейболом, баскетболом… Дома папа повесил баскетбольное кольцо. Вечером после футбола я забрасывал «двухочковые» и «трехочковые». Так научился высоко выпрыгивать.

— С вашими физическими данными — сам бог велел.

— Да, я всегда был рослым. Пошел по маминой линии. У нее в роду все высокие — под два метра. Интересно, что по-настоящему ощутил преимущества своего роста, только когда стал играть в итальянском чемпионате. В Сербии же немало габаритных игроков.

— Как, кстати, относитесь к сравнениям с успешно выступавшим в «Спартаке» сербом Видичем?

— Нас объединяет то, что мы начали играть в футбол в одном и том же городе. А потом я выступал за «Црвену Звезду», цвета которой в свое время защищал Видич. Но сравнивать себя с ним не могу. Он прошел длинный путь, построил отличную карьеру. Да, болельщики проводят между нами параллели, то у нас с Неманьей все-таки разные игровые характеристики. Мне, например, доводилось играть и в полузащите.

— Жизнь футболиста предполагает перемены. Какая из них была в вашей жизни самой значимой?

— Как раз переход в «Слободу», где начинал Видич. Это интересная история. Лет в 15 я нашел для себя подходящий вариант продолжения карьеры: решил уехать играть в другой город — побольше, в клуб, который имел более высокий статус в сербском футболе. Мы собрались с родителями ехать на подписание контракта. Проезжая мимо Ужице, где родился Видич, решили остановиться, так как со «Слободой» я также контактировал. Заехали поговорить просто из уважения, сказали, что едем оформлять документы. Руководство клуба было на совещании, и нас попросили подождать. Мы ждали-ждали и уже стали волноваться с отцом, что не успеем приехать в тот город, куда собирались. Когда подошли к секретарю со словами «Все, мы поехали», нам сообщили, что совещание завершилось. Боссы освободились. Пообщавшись с ними, мы за пять минут поменяли свое решение. Я остался в Ужице и подписал контракт со «Слободой».

— Быстро!

— Да. И это оказалось удачным решением. Клуб на тот момент играл во втором дивизионе. Я вскоре стал капитаном команды. Мы вышли в Суперлигу. «Слобода» дала мне толчок. Из нее меня пригласили в «Црвену Звезду».

— Наверное, играть за этот клуб — мечта любого сербского игрока.

— Когда перешел туда, команда была на втором месте, отставала на 10 очков от лидера чемпионата «Партизана». Ситуация — почти как сейчас у нас с «Локомотивом»: оставалось мало матчей до конца чемпионата и соперника было не так просто догнать. Но мы выиграли Кубок страны и здорово сыграли против «Партизана». А Синиша Михайлович вызвал меня впервые в сборную Сербии, чему я был несказанно рад. Но потом в клубе случилось неожиданное. Произошла смена тренера и руководства, и мой контракт продали какой-то кипрской организации. Спустя шесть месяцев я уже не был игроком «Црвены Звезды»...

— Вот это поворот.

— Те, кто владел моим контрактом, могли им распоряжаться. Соответственно, я мог перейти в любой клуб, который мне подыщут. Но получилось так, что полгода просидел на лавке. А потом перешел в «Торино».

— Можно только представить ваше состояние в тот момент, когда оказались «вне игры»...

— Знаете, не могу сказать, что у меня в карьере были провалы. Нет, всегда шел в гору. Но с большими сложностями. Нередко случалось так, что, как только начинался карьерный рост, появлялись какие-то обстоятельства, которые начинали тянуть вниз. Но не давал себя сломить. Продолжал идти вперед, несмотря ни на что.

— В «Црвене Звезде» у вас случился непонятный эпизод с контрактом. В «Торино», как мы слышали, был конфликт с тренером. В «Наполи» вам помешала до конца раскрыться травма?

— Давайте по порядку. В Турине были сложности, связанные с переходом в «Наполи». Но могу сказать, что первые два года в «Торино» были очень хорошими. Мы добились достойных результатов: вышли в Лигу Европы, победили «Ювентус» в дерби. После первого сезона в «Торино» у меня были предложения от других клубов. Но я не ушел, потому что был благодарен туринцам за то, что выкупили мой контракт у киприотов, когда не мог играть в «Црвене Звезде».

Второй сезон в «Торино» был также положительным. Сыграл во всех матчах. А затем в трансферное окно пришло предложение от «Наполи». Турину, который заплатил за меня 3 миллиона, неаполитанцы были готовы дать 18 миллионов. Я и мой агент общались с руководством и тренером клуба, чтобы понять, что делать дальше. Они сказали: «Останься еще на сезон. Поднимем тебе зарплату. А после этого сезона, даю слово президента, ты можешь уйти. Сто процентов!» Мы пожали друг другу руки: «Хорошо, верю вам. Даже не надо ничего добавлять в контракте». Президент ответил: «Если предложат больше двадцати миллионов, мы и обсуждать не будем. Уйдешь сразу». Перед самым закрытием трансферного окна «Наполи» продублировал свое предложение — 18 миллионов плюс бонусы. Но со мной в «Торино» разговаривать не хотели: «Тема закрыта. Ты остаешься».

На следующий день я уехал в сборную. Вечером проходила тренировка. И все, что произошло на ней, наверное, могло случиться в лишь одном варианте из тысячи. Обычно играл справа, но тут меня поставили слева. Вратарь плохо выбил мяч — просто в центр поля, никому не отпасовав. Я попытался достать мяч — и травмировался...

— Выбыли на долгий срок?

— Не тренировался пять месяцев. Три из них провел на костылях. А потом, когда более или менее восстановился, две недели работал с тренером по физподготовке, после чего — около семи дней в группе… И сразу же стал играть. Провел 15 матчей подряд, когда, по сути, не был готов находиться на поле. Но никогда не говорил «нет» футболу. Играл даже тогда, когда были какие-то проблемы. Затем мне сказали: «Видишь, какая ситуация… Из-за травмы ты не смог полноценно отработать сезон. Нужно остаться еще на один. А дальше посмотрим. Будут предложения — уйдешь». У нас появились разногласия, и меня посадили на лавку.

В тот момент нам предстояло сыграть в сезоне еще 7 матчей. В том числе с «Наполи». Неаполитанцы попросили: выставьте его на поле. Мы хотя бы посмотрим на него. Хотели подписать с ним контракт. «Торино» сказал «нет». И я просидел на лавке.

Потом в клуб пришел Михайлович.

— Ваш «старый добрый знакомый»!..

— Именно. И президент попросил его уговорить меня остаться еще на сезон. Сказал Михайловичу: «Я здесь уже три года». Вы помогли мне в карьере. Ради вас могу остаться здесь. Но на тех условиях, которые мне предлагал «Наполи». Он ответил: «Попробую поговорить с президентом. Хочу помочь тебе и хочу, чтобы ты играл у меня».

Снова вступил в борьбу «Наполи». Клуб предложил 23 миллиона. Потом еще больше. Я пытался общаться с президентом. Каждый раз он говорил: «Надо подумать». Меня это не устраивало. Я хотел понимать, остаюсь ли в расположении Михайловича… Сезон вот-вот должен был начаться. В общем, время протянулось до 10–11 августа. Потом президент клуба больше не отвечал ни на сообщения, ни на звонки. Я решил: «Раз так, то поеду домой». И уехал в Сербию до 31 августа.

— Вы прояснили ситуацию.

— В последний момент «Наполи» вновь обратился ко мне. Мы смогли договориться о том, чтобы меня отпустили. Но в тот день, когда собирался лететь в Рим на медосмотр, в аэропорту Франкфурта-на-Майне, где у меня была пересадка, объявили угрозу теракта. Терминал эвакуировали из-за не подтвердившихся потом сообщений о бомбе. В общем, я просидел в аэропорту с вечера до следующего дня.

— Кажется, о ваших приключениях можно снимать сериал.

— Знаете, чему научился за то время? Важно не поддаваться эмоциям. Если что-то идет не так, нужно относиться к ситуации как к рабочей. И продолжать шагать вперед, трудиться. Держать определенный уровень. В конце концов всё реализовалось с «Наполи».

Да, какое-то время мне не удавалось играть из-за травмы. А потом не мог найти место в составе, потому что в старте выходили те футболисты, которые выступают в команде

и по сей день. Маурицио Сарри — отличный тренер, профессор футбола. И он ничего не имел против меня. Сарри просто предпочитает играть одним и тем же составом, за исключением моментов, когда кто-то травмируется. Поэтому я решил уйти в аренду в «Спартак», чтобы играть. Тем более что на носу чемпионат мира в России.

— Ваше арендное соглашение со «Спартаком» рассчитано до конца нынешнего сезона. Какие у вас планы на ближайшие пару месяцев?

— Выиграть все оставшиеся в сезоне матчи. Побороться за титул в чемпионате и Кубке страны. Приложу к этому все усилия. Мне очень приятно, что болельщики столь тепло нас поддерживают. Хочется их порадовать. А еще, если говорить о жизни в целом, то мечтаю успеть посмотреть Москву. Большой интересный город. Но пока из-за плотного графика сделать это не удается. Хотя уже отметил для себя, что русские и сербы похожи. Такие же душевные люди.

— В общем, чтобы полностью освоиться в Москве, вам не хватает только сербских чевапчичей?

— Точно. Это мясное блюдо люблю. Но я православный, а сейчас идет пост. Поэтому уже несколько недель ем одну только рыбу. Да, пост строгий. Для профессионального футболиста особенно. Однако пока держусь.

— С религиозными ограничениями справляетесь. А с погодными? Каково было играть в морозы и снег?

— Нелегко. Даже психологически: приезжаешь на матч — и не знаешь, состоится он или нет, потому что стоят морозы. В Италии, конечно, в этом плане проще.

— Запомнилось довольно неожиданное решение перевести вас в атаку в концовке игры с хабаровским СКА. Вы к таким переменам были готовы? 

— Мне не составило большего труда. Делать передачи между линиями было сложнее. Потому что все зоны были закрыты. Соперники прижались к своим воротам. Шансов забить было мало. В таких матчах или открываешь счет сразу — и потом становится проще, или имеешь проблемы. Посмотрите на статистику: хабаровчане даже не били по воротам.

— В субботу предстоит игра с «Тосно»: это тоже неудобный соперник...

— Не так много знаю о командах, которые находятся в нижней части таблицы. Но ожидаю похожей игры, как была со СКА. Просто надо учитывать: даже если матч кажется легким и ты думаешь, что три очка уже в кармане, не факт, что это так. Не имеет значения, фавориты мы в этой встрече или нет. Нужно быть сконцентрированными с первой до последней минуты. Нам необходимо побеждать.

Источник: spartak.com

число комментариев:  1