Это драма для Валерия Карпина, который только-только добился того чтобы спартаковский оркестр звучал в унисон и сольные партии Быстрова идеально вписывались в композицию, а теперь лишится первой скрипки, не имея возможности найти равноценную замену. При Карпине Владимир расцвел, Карпин раскрыл в нем новые грани таланта, обогатил его игровой диапазон, щедро делясь собственным опытом и секретами игры правого полузащитника. По сути, тренер собственноручно вылепил из Быстрова классного футболиста, одного из лучших в нынешнем чемпионате страны. И вдруг вынужден с ним расстаться…

Это драма и для всего «Спартака», по золотым перспективам которого потеря Быстрова нанесет удар топором наотмашь. В спартаковском арсенале сейчас имеются два бесперебойных орудия – пулемет «Веллитон» с магазином патронов Алекса и легкий реактивный истребитель «Вовка». Выход из строя одного из них, если исходить из простейших арифметических расчетов, сократит атакующую мощь «Спартака» вдвое, брать укрепления противника какое-то время ему придется силами пехоты, со штыками да пистолетами. И это в тот момент, когда противники крепчают, а победа близка, но еще не рядом…

Между тем приход Быстрова – в определенном смысле драма и для зенитовцев. Владимир – ярко выраженный лидер, он привык заводить командную игру, а не тикать в ней шестеренкой. В «Зените» же и без него хватает звезд, исполняющих первые роли – Семшов, Текке, Зырянов, Денисов, да и Данни рано или поздно должен поправиться. И если тактически внедрить Быстрова в игру «Зенита» несложно – при Адвокате команда приноровилась нагнетать остроту с флангов, – то психологический дискомфорт возникнуть может. Тем более что Быстров не обычный новичок, а бывший игрок клуба – с вытекающими из этого правами, претензиями и амбициями.

Драма ли это для руководителей «Зенита», сказать сложно. Я не знаю, какие у них взаимоотношения с собственной совестью и прочими человечными причиндалами, но судя по тому, что они раз за разом устраивают теракты на трансферном рынке и запускают мохнатую лапу за пазуху прямым конкурентам, решая любой моральный вопрос при помощи денег, при этом в собственном хозяйстве разобраться не могут, допуская там разброд и шатания, – то весьма и весьма суровые. Интересно, кстати, а понимает ли головное (я имею в виду самое высшее, поднебесное) руководство «Газпрома», что выкуп Быстрова у «Спартака» (и ладно бы куда-нибудь в «Шальке» – но в «Зенит»!) отразится на его собственной популярности? Кризис ведь, рейтинги вниз ползут… Спартаковских болельщиков в стране уж никак не меньше, чем пенсионеров, которых удается задабривать при помощи пенсий, и уж точно больше, чем оппозиционеров, чьим ртам не дают раскрываться на телевидении. Если они обидятся – популярности каюк. Разве нет?

Крайне тяжелой драмой трейд Быстрова станет для болельщиков. Причем и для спартаковских, и для зенитовских одновременно. Им не понять, как так можно – клясться в любви одной команде, тем более родной, потом перейти на сторону врага и уже ему присягать в верности, а родную осыпать проклятиями, и вдруг, как ни в чем не бывало, вернуться назад с виноватой улыбкой на губах (вариант с самодовольной улыбкой на губах я даже предполагать не хочу). Это ведь практически то же самое, что в арабо-израильском конфликте попеременно быть то арабом, то евреем, то вновь арабом. И если есть в этом сравнении натяжка, то очень небольшая. Потому что в данном случае отношение болельщиков к подобному переходу – это не просто этическая проблема, не просто моральный конфликт. Это вопрос веры. И примеры Луиша Фигу и Микаэля Лаудрупа, менявших «Барселону» на «Реал», тут не подходят, потому что обратно-то они не переходили, и не собирались вовсе, понимая: ушел на ту сторону, поменял обличие – все, ты теперь отрезанный ломоть. Воюй против, но умри достойно.

И, конечно же, невероятная, острейшая драма надвигается на самого Володю. Со всех сторон, куда ни глянь. В кои-то веки у парня появилась возможность выиграть золото – и вдруг придется уйти в команду, претендующую в лучшем случае на бронзу. Быстров ведь и так пропустил все самое главное, поменяв «Зенит» на «Спартак», и нет сомнений, что от этого ему очень и очень досадно. «О, привет, Вован! А мы тут без тебя Суперкубок выиграли, «Баварии» с «Манчестером» задницу надрали». Радостно ли будет ему нарваться на такое приветствие? Да и 25 минут на Евро-2008 славы Быстрову не добавили – не считается он героем того турнира, хоть тресни, доказывая, что все 23 игрока в заявке одинаково причастны к успеху. И вот теперь, когда появился, наконец, шанс стать чемпионом (кто его знает, когда следующий выпадет?), когда игра заспорилась и восхищение трибун навлекла, когда достижимы стали цели и покоримы все преграды, одно неловкое трансферное движение может поставить на листе его футбольных свершений жирную кляксу.

А еще, если исходить из того, что, как доносят шум и ветер, восемь – мало, а пятнадцать – в самый раз, очень может статься, что дело тут вовсе и не в любви к команде, за которую играешь (хотя буквально неделю назад Быстров прилюдно целовал ромбик на футболке), и не в честолюбии вовсе, а в цене вопроса. А это чудовищно страшно. Значит, ничего святого в нашем футболе больше не осталось, одни только суммы. А это уже драма для всего футбола. И, наверное, даже – трагедия.

Покинув «Зенит», Владимир сжег за собой все мосты, наговорив много разных глупостей про клуб, который его вынянчил, про болельщиков, которые носили его на руках. За это футбольный Петербург перестал его считать человеком. Теперь он рискует быть низложенным и Москвой, так и не восстановив при этом репутацию в родном городе, с каким бы удовольствием ни воспринимали его возвращение Михаил Боярский и другие знатные зенитовские фанаты. Я даже думаю, что нынешний случай – тот самый уникальный, бывающий раз в жизни, когда поклонники «Зенита» с уважением отнеслись бы к тому, что футболист предпочел их клубу «Спартак». Потому что это было бы честно. И еще это был бы единственный шанс для Быстрова все же остаться человеком.

Поэтому я до последнего надеялся, что Быстров в «Зенит» не перейдет.

Sports.ru