— Можете объяснить, почему вам не удается продать некоторых игроков, как Медина, Жозе, Абена и других, и из‑за этого клубу приходится расторгать с ними контракты?

— Не все трансферы были бесплатными, с некоторых мы вернули деньги, которые были заплачены ранее. Когда человек уходит, его уход надо рассматривать комплексно: бонусы, проценты, которые прописываются в контракте. Есть еще момент, о котором должен сказать: я не могу быть ответственным за тех игроков, которые пришли до меня. Моя работа охватывает усиление структуры, работа с командой, тренером. У нас были хорошие сделки. В целом за этот период можно сказать, что клуб стал здоровее.

Большие сделки трудно проворачивать в нынешней геополитической ситуации. Чтобы осуществить один трансфер, нужно согласовать много вещей, и сделать это не очень просто. Мы хотим быть самодостаточным клубом и не хотим жить только на средства «Лукойла». Если взять трансфер Ву, то это была сложная сделка, но мы были спокойны, подошли к ней с умом и смогли ее завершить. Жедсон был приобретен по рыночной цене, но и там были сложности, так как помимо «Спартака» и «Бешикташа», была еще третья сторона — «Бенфика». Рынок сейчас сильно раздут, и я ненавижу переплачивать за футболистов, как и за овощи в магазине, но сейчас ситуация такова, что рынок диктует условия и приходится переплачивать.

— Это летнее трансферное окно, оно было долгим, продолжительным. Подготовка к нему была раньше, это несколько интенсивных месяцев. Мы имеем пять трансферов на вход: Джику, Ву, Жедсон, Самошников, Антон Заболотный. Восемь игроков покинули команду. Больше футболистов на выход, чем на вход, но мы довольны тем составом, который сформирован. Если говорить о сложностях, то геополитическая ситуация очень сильно влияет. 70–75% футболистов, с которыми мы контактировали, не хотели сюда ехать по тем или иным причинам. Но мы с оптимизмом смотрим в будущее.

— Жедсон — трансфер с перспективой продажи? Или это тот самый ключевой игрок, который приведет «Спартак» к чемпионству? — — Когда речь идет о большом футболисте, ты не думаешь о перепродаже и выгоде потом. Тут речь о качестве футболиста и о том, как он может усилить команду прямо сейчас. Мы приобрели футболиста высокого уровня в очень хорошем возрасте. 26–27 лет — тот возраст, когда футболисты входят в свой прайм (лучшее время в карьере).

Я рассказывал, что очень сложно проходит процесс сделок, даже если ты ведешь переговоры с одним клубом. Все началось еще зимой, мы старались тогда его привезти, но «Бенфика» и «Бешикташ» не смогли договориться, они владели игроком 50 на 50. Нужно было договориться и с клубами, и с агентом. Это очень большой и комплексный процесс. Сам футболист мне сказал: «Я хочу в Спартак». Это говорит о многом.

Трансферы сегодня сложно проводить. Я очень не люблю переплачивать. Мы не выдаем каких‑то моментов. Но для нас это может сильно повлиять на процесс. Совет директоров и генеральный директор оказывали полную поддержку, гендиректор тоже участвовал в переговорах в Стамбуле. Начиная с матча с «Зенитом» Жедсон показал, на что он способен, он дальше будет прибавлять и расти, — передает слова Кахигао корреспондент «Матч ТВ».