За спиной собеседника стоят фото игроков «Шеффилд Юнайтед» разных лет, однако ни одного – сына.
– Не люблю красоваться, – поясняет Джон. – Иначе у некоторых может сложиться неправильное мнение обо мне.
Впрочем, карточки с сыном все же хранятся в кабинете, только они спрятаны в один из ящиков учительского стола. И достаются оттуда в исключительных случаях. Сейчас – как раз такой.
– Эйден учился в другой школе, – начинает свой рассказ Джон. – В Глазго можно посещать только ту школу, которая приписана к твоему району. А я жил в детстве здесь неподалеку и посещал именно это заведение. Но потом переехал. Вернулся сюда уже учителем. Что касается Эйдена, он всегда был прилежным учеником, почти отличником. Сын мог бы легко стать врачом или адвокатом.
– То есть вы не хотели, чтобы он становился футболистом?
– Я хотел, чтобы у него была профессия – на всякий случай. Потому что сам я получил четыре травмы колена и знал, что карьера может оборваться в любой момент и сделать что-то будет невозможно. Я ведь тоже был футболистом, выступал за «Шеффилд Юнайтед», играл против Кевина Кигана. Но потом одна травма колена, другая, и я уже оказался в низших американских лигах, а затем стал не нужен и британским клубам. Предлагали играть только за дубль. Естественно, я отказывался, мне ведь к тому времени стукнуло всего 23 года. И я решил завязать с футболом. Целый год ничего не делал, поскольку удалось накопить достаточно сбережений. Ходил по клубам, наслаждался жизнью. Потом отец взял работать вместе с ним на стройке. Там зарабатывал приличные деньги – строили дома, заправки. Но затем женился, появился Эйден. Какое-то время продолжал работать на стройке летом, но душа лежала к образованию: всегда отлично знал английский и любил детей. Пришлось потратить еще четыре года, чтобы получить ученую степень. И в 40 я пришел в эту школу.

«СЫНУ БЫЛА НУЖНА НОВАЯ МОТИВАЦИЯ»

– Эйден, если правильно понимаю, до восьми лет совсем не интересовался футболом?
– Так и есть. Когда сыну было восемь лет, у меня возникли проблемы с почками и пришлось лечь на операцию. Пока лежал в больнице, он попросил мать записать его в футбольную школу, и она согласилась. Выписываюсь, приезжаю домой, а Элейн мне и говорит: у твоего сына игра скоро начинается, съезди, посмотри, если хочешь. Естественно, рву на стадион. Приезжаю и первым делом слышу: «Смотри, что блондинчик творит!». Смотрю, действительно какой-то светловолосый паренек одного обводит, второго, третьего, из четвертого делает дурака. Думаю, вот же красавец! И тут он оборачивается. А это – мой сын!
– Тогда я решил серьезно взяться за него, – продолжает Джон. – И первым делом объяснил: одноногим футболистам в футболе делать нечего. Каждый день давал ему разные упражнения, чтобы и левая нога работала не хуже правой. И добился своего! Но не хотелось, чтобы Эйден уезжал куда-то до того, как ему исполнится 16. Эйден играл в товарищеских матчах за «МЮ» и «Арсенал», был разговор со скаутами клубов. Но для меня карьера сына никогда не являлась вопросом денег, и потому отдал его в «Селтик». Так можно было держать парня под контролем и помогать.
– Приходилось когда-нибудь драться за сына? Читал, что вы едва не накинулись на трибуну с болельщиками «Рейнджерс», когда те кричали гадости в адрес вашего сына.
– На трибуну «Рейнджерс»? Я что, безумец? Вы хоть представляете, насколько опасно хотя бы попытаться сделать им внушение? Нет, однажды был случай, когда я выговаривал фанам «Селтика», оскорблявшим сына.
– Что чувствует отец, когда целая трибуна оскорбляет его сына?
– Приятного мало. Но я сам был футболистом, а потому сразу дал себе установку: не обращать на крики никакого внимания. Это часть игры. Но в такие моменты внутри все разрывается на части.
– Как отпустили Эйдена в Россию? И почему он захотел переехать – ведь наша страна, мягко говоря, не самое популярное направление у британцев.
– В Шотландии ты играешь против каждой команды по четыре раза. Против «Рейнджерс» – иногда и по шесть, если попадаешь на них и в кубках. Разве это уровень? Ему нужно было что-то лучшее. Из Англии поступали предложения от «Бирмингема», «Астон Виллы», «Эвертона», если не ошибаюсь. Но «Спартак» предложил 10 миллионов фунтов. Англичане честно признались: у нас столько нет. И он уехал.
– Когда Эйден впервые приехал в Москву, там стоял смог, на расстоянии двадцати метров ничего не было видно.
– Особого выбора не было. Столько денег не давал никто. Да и про смог он тогда ничего не сказал.

«ЭТИ ВАШИ ПРОБКИ!»

– Сколько раз навещали сына в Москве?
– Четыре. В последний раз ездил шесть недель назад. Пробки у вас просто сумасшедшие. Эйден живет в районе под странным названием «Сокаль» (Сокол или Сокольники. – Прим. ред.), так вот, мы вызвали такси. Едва отъехали, встали в пробку. Стояли ровно 40 минут. Спрашиваю у водителя: «Сколько мы уже должны?». Оказывается, 1400 рублей. Ваши таксисты – просто грабители. Пришлось ехать на метро, но ничего – добрались. Или взять жену Эйдена. Она больше часа добиралась до роддома, когда начались схватки. У нас подобное представить просто невозможно. А у вас...
– Впрочем, сын не жалуется, – уверяет Джон. – Да, он общается в основном с членами британской общины, проживающей в Москве, но его главное дело – футбол, и игра заряжает его энергией. Остальное – мелочи, со всем можно справиться.
– Напоследок хотелось бы поинтересоваться: шотландские газеты уверяют, что Эйден может вернуться в «Селтик» буквально со дня на день. Насколько вероятен такой вариант?
– Ни единого процента! Сами подумайте, во что превратился чемпионат Шотландии. «Рейнджерс» вылетел в низшую лигу, толковых соперников не осталось. Нет, если он и куда-то уйдет из «Спартака», то скорее всего в Англию. Но если хотите услышать мое личное мнение, то я думаю, что он поиграет в России еще годик-два – это точно. У вас отличная страна! Я перечитал все книги ваших классиков, еще много лет назад поведал Эйдену о том, что такое коммунизм. У него все хорошо. За моего сына прошу не беспокоиться!  

Источник: "Советский Спорт"

Добавил новость: шахтер777

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!