«Краснодар» прилетает в Москву играть против ЦСКА в день испанского класико. Ужин «быки» совмещают с его просмотром. Сразу после финального свистка довольный Ари в обнимку с ноутбуком и в рэперской кепке козырьком назад выходит к нам, излучая позитив и отличное настроение.

– На вашем лице написано, что вы болели за «Барселону».

– Я безумно рад, что «Барселона» выиграла! Мы с моим другом Рикардо (Лаборде, полузащитник «Краснодара». – Ред.) болеем за нее, смотрели сейчас и очень переживали.

– Помимо колумбийца Рикардо в «Краснодаре» еще пять бразильцев, уругваец и португалец. Самая веселая история, в которой вы все вместе замешаны?

– Мы постоянно шутим друг над другом! Особенно над Пиццелли. Он смешно реагирует. Идет он, например, утром на тренировку, а мы ему: «Маркос, ты чего так плохо выглядишь?» А на следующий день наоборот: «Маркос, что это ты такой красавчик, пораньше лег?»

– Кто из вас всех лучше всего говорит по-русски?

– Жоаозиньо. Он даже рассказывал про один случай. Был он где-то на улице в Краснодаре, слышит, ребята сзади переговариваются: «Это же вроде Жоаозиньо, но я не уверен, надо спросить. Если и вправду он, нельзя же не сфоткаться!» Жоаозиньо услышал, повернулся к ним и по-русски ответил с улыбкой: «Да-да, это я, не стесняйтесь, подходите».

– С тренером «Краснодара» Олегом Кононовым в России пока не очень хорошо знакомы. Есть в нем что-нибудь особенное?

– Мы с ним тоже пока не очень долго работаем. Но основное, что бросилось в глаза, – на первых тренировках после игр всегда идет работа над ошибками. Мы детально разбираем, кто в какой ситуации ошибся, кто в каком эпизоде сыграл не так. Тренер все это подробно каждому объясняет. Мне кажется, это его очень полезное и ценное качество.

Фрукты, стройка, мороженое

Бразильские футболисты делятся на две категории: те, кто в детстве играл и работал, и те, кто в детстве играл и учился. Ари оказывается ярким представителем первой категории.

– В детстве вы не занимались футболом целенаправленно?

– Нет, что вы. Было не до профессионального футбола: моя семья жила очень бедно. Денег не было не то что на тренировки, даже на бутсы. Я играл только на пляжах, иногда пляж на пляж мы рубились. С теми ребятами росли вместе, становились лучшими друзьями.

– Параллельно вы работали?

– Да. В основном на рынке, помогал маме, торговал фруктами – бананами, апельсинами, персиками, виноградом. Плюс на пляжах мороженое разносил, на стройке иногда работал – делал смеси для цемента. Бывало, собирал по улицам алюминиевые банки из-под пива, чтобы их сдать. Как сейчас помню: чем больше банок по весу принесешь, тем больше денег можно было получить за них.

– Когда все-таки начался профессиональный футбол?

– В 15 лет, когда появились первые бутсы. Я долго копил на них, но купил самые простенькие – за четыре доллара, из самого дешевого материала. В общем, тогда и попал в футбольную школу в Форталезе. Но до 18 лет помимо основных тренировок продолжал ходить играть на пляж.

– Кто-нибудь из тех, с кем вы играли в детстве, стал известным футболистом?

– Когда мне было 16 лет, вместе со мной в клубе «Витория» играл и тренировался Давид Луис. Мы с ним сдружились, жили в одной комнате, постоянно шутили вместе. Он, кстати, в молодости носил обычную, короткую прическу. Уже в «Бенфике», по-моему, отрастил такую пышную шевелюру.

– Сейчас общаетесь?

– Сейчас меньше. Так получилось, что я сменил телефон и потерял его номер. Надеюсь, увижу его в ближайшее время, и мы обменяемся телефонами… Друг! Друг! (Ари кричит на русском стоящему к нам спиной блондину. – Ред.). Как сказать по-русски «o Senhor»?

– Молодой человек!

– Извините, это сын моего водителя, пообщаться тоже хочет. Пять минут, ждешь? (Ари снова говорит ему на русском. – Ред.). Все, давайте дальше.

– Как вы познакомились с агентом, который увез вас в Швецию?

– Я тогда уже играл в «Форталезе», около нашего клуба в одно время крутились три агента. Два шведа и один бразилец. Все трое просматривали какого-то игрока «Форталезы», но один из шведов обратил внимание на меня. И предложил поехать к нему на родину, в местный клуб. Я даже не раздумывал: во-первых, это был большой шаг вперед – меня позвали в более сильную лигу. Во-вторых, условия предложили совсем другие: в «Форталезе» мне платили 200 долларов в месяц, в Швеции предложили 5–10 тысяч. Кстати, мной сначала интересовался другой клуб – «Хельсингборг». Но туда тогда вернулся Хенрик Ларссон, поэтому от трансфера они отказались. Агент быстро сориентировался и нашел вариант с «Кальмаром».

– Знаете, что означает слово «кальмар» на русском?

– Нет, расскажите!

– Это морепродукт. Lula по-португальски.

– Ничего себе, забавно! Кстати, вспомнил один момент с Ларссоном. В шведском чемпионате как-то награждали нападающих. Я стоял совсем рядом с Ларссоном, ему вручали награду. Мне так хотелось с ним поговорить, пообщаться. Но вдруг понял, что не смогу: ни шведского, ни английского не знал.

Минус восемнадцать

На Ари «Кальмар» потратился. Почти миллион евро за футболиста даже не из высшего бразильского дивизиона – сумма существенная. Но шведы не прогадали – форвард за три десятка матчей в Аллсвенскане наколотил почти два десятка голов. АЗ «Алкмар» покупал Ари уже за пять миллионов.

– Помните день, когда первый раз приехали в Швецию?

– Еще как! Мы летели через Германию, там уже было холодно. Я даже боялся представить, что будет в Швеции. Прилетели, а там минус восемнадцать! Надел двое штанов, три кофты, шарф, шапку, перчатки, теплую куртку. Но самое страшное, что в этот же день была первая тренировка. После нее у меня все щипало – руки, лицо. Пальцев ног вообще не чувствовал, приходилось растирать. Горячительное? Нет, я не употребляю алкоголь совсем.

– Не хотелось все бросить и улететь обратно в Бразилию?

– Нет. Я мечтал закрепиться в команде и заиграть в Европе. Пусть было очень холодно, такую возможность не имел права упускать. То препятствие надо было обязательно преодолевать, чтобы чего-то потом добиться.

– В Швеции с вами что-нибудь случалось?

– Есть одна история! Я там очень часто катался на велосипеде, жил в центре, до стадиона было совсем недалеко. Иногда на тренировки подвозили на машине одноклубники, иногда ездил на велосипеде. Однажды поехал на велосипеде до дома друга, который жил рядом, чтобы дальше на машине с ним отправиться на тренировку. Приезжаю, прикрепляю велосипед на замки к забору. Садимся в машину – и на стадион. Потренировались, едем обратно. Но было холодно, по пути попросил друга ехать сразу ко мне домой, велосипед решил забрать на следующий день. Возвращаюсь наутро за велосипедом, а его нет. Представляете? Для Швеции это что-то невероятное.

– Однажды в матче шведского чемпионата вы начали драку. Зачем?

– Да никто ни с кем не дрался! Сначала написали, что я специально разбил ему нос, потом это вообще назвали дракой. Смотрите, что там случилось: на поле был один неприятный игрок, который специально по ходу игры наступал мне на пятки шипами, сильно и больно. В одном из эпизодов мы с этим человеком боролись за мяч, он был сзади, и я случайно локтем попал ему в лицо. Он упал, весь в крови. Оказалось, что я разбил ему нос. Но поскольку в трансляции хорошо было видно, как он исподтишка грубил, все посчитали, что это была моя месть. Но ничего подобного, обычный игровой момент! В Швеции вообще журналисты любят приукрасить, там меня начали сравнивать с Ромарио. Писали, что манерой игры я очень похож на него.

– После Швеции в АЗ вас тренировали и Луи ван Галь, и Дик Адвокат, и Рональд Куман. Кто из них запомнился больше?

– Бесспорно, Ван Галь. Смотрите, мы же бразильцы – люди очень недисциплинированные. Но Ван Галь научил меня порядку, научил быть ответственным. Один из лучших тренеров, с кем доводилось работать, если не лучший.

– Рональд Куман не показывал на тренировках, как и с какой силой надо бить штрафные?

– Нет, он не играл никогда с нами. Кстати, при Ван Гале было два вида тренировок: общие и для нападающих. Занятия для нападающих проводил Шота Арвеладзе, мы с ним тренировали штрафные, пасы.

Русское класико

В «Спартаке» Ари никогда не являлся твердым футболистом стартового состава, но всегда был крайне полезен. Бразилец умел забивать голы в ответственных и важных моментах, за что его и ценили. Но летом прошлого года Ари задержался на родине, после чего был переведен в дубль и в итоге покинул стан красно-белых.

– Теперь о менее приятном. Расскажите о своем уходе из «Спартака».

– Все началось летом прошлого года. Я был в Бразилии на праздниках, под конец отпуска почувствовал себя нехорошо. Меня покусали тропические комары. Правильно и быстро лечат от их укусов только в Бразилии, поэтому у меня не было выбора – пришлось оставаться. За два дня до запланированного возвращения в Москву я позвонил агенту и попросил его передать руководству и тренерам, что вынужден задержаться в Бразилии. Он связался с Романом (Асхабадзе, гендиректор «Спартака». – Ред.) и сообщил ему о моей болезни. В итоге я опоздал на пять дней. Приехал, прошел медобследование, сдал анализы, кровь, померил давление – все хорошо. На следующий день приезжаю на тренировку, подхожу к тренеру, а он мне говорит: «Ты переведен в молодежный состав, тренируешься теперь отдельно».

– Причина – опоздание?

– Причин он не назвал, никаких объяснений не было. Я пытался поговорить, рассказать, в чем дело, но Карпин заявил, что не хочет со мной разговаривать. Пришлось тренироваться с молодежным составом, до конца контракта оставалось где-то полгода. Три месяца работал с дублем, после чего сказал агенту: «Если ничего не изменится, то лучше искать другой клуб». Когда Карпин узнал о моем желании уйти, предложил продлить контракт. На тех же условиях, что и были раньше, без каких-либо повышений. Притом что моя зарплата была невысокой, почти все игроки основного состава зарабатывали больше меня. Я же хотел получать не меньше, чем, например, Эменике, хотел быть на равных с остальными. Но Карпин отказался платить мне столько, сколько я считал справедливым.

– Вы злитесь на Карпина?

– Было неприятно так уходить, но злобы никакой нет. Да, мне всегда хотелось играть больше, но не могу сказать, что чем-то недоволен. Единственное, жаль, что не удалось завоевать никакого титула. Я шел в «Спартак» за ними.

– В одном из своих первых интервью в России вы говорили о том, что хотите из «Спартака» попасть в сборную Бразилии.

– Мне кажется, попасть в сборную Бразилии из России безумно сложно, если не сказать что невозможно. Вот вы приводите пример Алекса и Вагнера Лава. Но они были заметны в Бразилии и раньше. Тренеры их хорошо знали, интересовались ими еще до отъезда в Россию. На мой взгляд, только так можно попасть в сборную Бразилии из русской лиги, только в этом случае за тобой следят здесь.

– Помните свой первый гол в России?

– Да, и это было еще до «Спартака». Я забил «Зениту», когда играл за АЗ «Алкмар». Тогда даже не думал, что потом столько лет проживу в России. Но мне больше памятны матчи с ЦСКА – это же русское класико! Было приятно в одном из них забить победный гол.

– Вы забивали далеко не в одном. Как вам это удавалось?

– Голы забивались как-то сами собой. Просто в играх с ЦСКА старался выкладываться по максимуму, хотел выделиться, показать себя. Невероятные ощущения, когда ты забиваешь Акинфееву: весь стадион скандирует твое имя, все счастливы. Однажды я сам оказался на трибуне, за воротами. По-моему, на стадионе «Локомотив». Фотографировался со всеми, раздавал автографы. Мне очень понравилось находиться вместе со спартаковскими болельщиками, с удовольствием вспоминаю тот день.

– Вы запомнили какую-нибудь кричалку?

– Нет, не кричал ничего, был спокоен. Оказалось, что на поле я более эмоциональный, чем на трибуне.

Центр Москвы знаю!

Под конец беседы Ари все больше старается что-то сказать по-русски и даже пытается понимать вопросы на нашем языке. Недоволен происходящим разве что тот o Senhor, который вместо обещанных пяти минут ждет бразильца уже все сорок пять.

– С чем у вас ассоциируется жизнь в Голландии?

– Даже в Алкмаре, маленьком и спокойном городе, мне постоянно предлагали купить травку. Но со временем научился этих людей даже не замечать. А вообще Голландия – это Амстердам. Помню, как туда приезжала вся моя семья и мы пошли посмотреть, что такое улица красных фонарей. Когда увидели всех этих девушек в кабинках, были шокированы! Но кроме этого посетил еще много других мест в Амстердаме – часто ездил к озеру, в музее Ван Гога очень понравилось. В общем, там много достопримечательностей, как и в Москве.

– Можете провести экскурсию по Москве?

– Смотря где. Самый центр, где Кремль и Красная площадь, в принципе, знаю. Но мне больше интересно, что такое московское метро. Голландские друзья столько про него рассказывали.

– Как можно прожить в Москве четыре года, но знать про метро только из рассказов друзей, еще и голландских?

– Очень просто! Они там были, а я туда никогда не спускался. Всегда ездил на машине.

– В любой пробке?

– Подождешь! (Ари понимает вопрос без перевода и полностью отвечает на него по-русски. – Ред.) Правильно? Я могу русский, чуть-чуть.

– Тогда скажите нам, если бы не «Краснодар», в каком клубе вы бы могли оказаться?

– Скажу, но на португальском. Мной интересовался «Локомотив», предлагал контракт «Анжи»…

– Заоблачный?

– Они хотели меня подписать всего лишь на полгода, пришлось сразу сказать нет. Звали еще на Украину. А огромный, или заоблачный контракт, как вы говорите, предлагали из ОАЭ.

– Почему же вы отказались?

– Я хочу играть в Европе, а из Арабских Эмиратов сюда можно и не вернуться. Ведь никто там за тобой следить не будет, контракт кончится – и окажешься никому не нужен. Поэтому решил остаться в России, играть за перспективный клуб, с амбициями и будущим. «Краснодар» – это именно такой вариант.

Источник:"Футбол"

Добавил:Duc8

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!