.......................................................

 – К юбилею вы, кажется, орден должны были получить.  

– История детективная. Как-то Симонян сообщил: "Подумываем об ордене для тебя. "За заслуги перед Отечеством" четвертой степени уже есть, теперь будет третьей". Я ни о чем не просил, он сам разговор затеял! На заседании РФС поднялся: "Хотим Парамонова наградить. Возражений нет? Вот и прекрасно". Начали оформлять – то анкету потеряют, то еще что-то… Наконец за пару недель до юбилея Симонян пригласил: "Вопрос решен!" Обнялись. Я слезу обронил. Почетно же! И неожиданно! На вечере моем девяносто человек собралось. Все расходы взял на себя Олимпийский комитет. Возглавлял это дело Колосков. Подарки, поздравления, тосты. А распоряжения об ордене нет! Вообще тишина.

– Год спустя случайно встречаюсь с вице-президентом федерации футбола Москвы. Он и рассказал, что РФС не имел права представлять к наградам, поскольку в долгах увяз. Бумаги в правительство передали из московской федерации, но… Так орден до меня и не дошел. Наверное, к столетию наградят. Если дотяну. Как объяснили, дальше снова этим вопросом должен был заниматься РФС. Судя по всему, не сочли нужным.

– Почему нет? Награда есть награда! Приятная процедура! Но если люди не горят желанием, то и не надо. А с Симоняном у нас отношения испортились. Уже иначе заговорил – будто бы Парамонов "требовал деньги, ордена"… Да никогда в жизни!

– В РФС ветеранам полагаются премии. На 80-летие – 30 тысяч рублей. Если старше – сумма другая. Больше.  

– Ну так что же?  

- Я пришел в РФС месяца через четыре после дня рождения, в коридоре столкнулся с главным бухгалтером: "О, Алексей Александрович, зайдите-ка. На вас бумага подписана, надо получить за юбилей". 

 – Сколько?  

– Сто тысяч. Забрал, сказал Симоняну – тот поразился: "Это невозможно! Ты не имел права!" Пошел в бухгалтерию – вернулся оттуда, как понимаю, довольно унылым. Правда, я его уже не видел. Выяснилось – все по закону.

 – Симонян не хотел, чтоб вас премировали?

– Видимо, не хотел. 

ССОРА  

– Две великих спартаковца, каждому за 90. Дружили десятилетиями – и внезапно рассорились. Господи, из-за чего? – А я могу рассказать, мне скрывать нечего! После полуфинала олимпийского турнира в Мельбурне с травмами слегли двое. У Коли Тищенко ключица, у Вали Иванова – колено. Если Тищенко легко меняли на Борю Кузнецова, то с Ивановым сложнее. – Почему? – Была же связка со Стрельцовым, не разобьешь! Валя выпал – оставлять ли Эдика? С Исаевым тот никогда вместе не играл. С Симоняном? Тоже странная пара… Качалин голову ломал – кого выпускать на поле. Замены-то не предусмотрены! Со всех сторон сыпались предложения, советы. Сам Гавриил Дмитриевич склонялся к варианту сделать ставку на спартаковский дуэт Исаев – Симонян. Но риск колоссальный – Стрельцов лучший игрок Олимпиады.

 – Если пойдет что-то не так – в Союзе не простят.

– Вот именно. Страшно! К тому же Симонян еще ни одного матча на Олимпиаде не провел. Полтора месяца без футбола! Тут очень вовремя поступило предложение из Москвы – поставить Симоняна. Советовали с самого верха.

 – Кто? 

– Мне обо всем рассказали в центральном совете "Спартака". У Анастаса Микояна, второго человека страны, был сын Сережа. Большой болельщик. Думаю, до отца эту мысль он и довел. Попросил позвонить Косыгину. Тот набрал Романову, председателю Всесоюзного спорткомитета. Так и дошло до Качалина. У него гора с плеч. С легкой душой выпустил на финал Симоняна. 

– Говорили.

– Для Симоняна только сейчас стало новостью?  

– Может, действительно был не в курсе. А может, не афишировал. Эту историю я рассказал в одном интервью. Все, обиделся он жутко… 

 – Прочитал? 

– Думаю, какие-то "сподвижники" нашептали: "Никита Палыч, Парамонов-то говорит, что ты по блату играл в финале". В футбол по блату вообще не играют! То, что Симонян вышел в основе – это справедливо! Ну а то, что о нем позаботился второй человек государства… Что плохого? Наоборот! Когда меня отчислили из команды ВВС, Озеров пригласил в "Спартак". Если б не он – я мог очутиться в "Торпедо" или "Крыльях". Никогда бы не выиграл Олимпиаду, чемпионат страны. Так я с гордостью рассказываю – благодаря Николаю Николаевичу попал в "Спартак"! 

– Нет.

– Откуда узнали, что обиделся?  

– А меня от всех должностей мгновенно освободили. Я был председателем комитета ветеранов, членом техкома – убрали! Занимался турниром "Негаснущие звезды", когда-то был одним из тех, кто его придумал. И вот, приезжаю на игру, подходит Мирзоян: "Алексей Александрович, подвинься. Я теперь буду руководить".

 – Турниром?  

– Ну да. Как раз после истории с Симоняном. Я встал и ушел. Из фонда доплачивали к пенсии десять тысяч – сразу же прекратили. Глава этого фонда обмолвился, что меня наказывают на половину суммы. Но отобрали всё. Задаюсь вопросом – за что такое отношение к заслуженному мастера спорта, олимпийскому чемпиону?! Симоняну не понравился? Ну так это еще не аргумент. 

 – Никита Палыч – настолько мстительный человек? 

 – Я вам рассказываю то, что есть! Ничего не придумываю! 

– С 1948-го! Он и Руперто Сагасти подали заявление о переходе в "Спартак". А я домой собирался, Никита подошел, вместе двинулись к метро. Тревожился: "Алексей, подписать-то я бумагу подписал… Но буду ли играть?" А я уже знал, что Борис Чучелов возвращается в Ленинград, позиция центрфорварда освобождается. Говорю Симоняну: "Не волнуйся, будешь".

 – Ну и помирились бы сейчас. В честь 70-летия дружбы.  

– Пытался! В прошлом году 9 мая на Красной площади оказались в одной компании. Рядом ветераны, вдовы футболистов. Думаю про себя: я все-таки постарше. Подойду-ка к Симоняну, поздороваюсь, а там видно будет. Протягиваю руку: "Никита Палыч!"

 – Он что? 

 – Свою не подает. Осмотрел меня с головы до ног: "А ты кто такой? Я тебя не знаю!"

 – Не может быть. 

– Я вам клянусь! Потом жена Бубукина прошептала: "У нас ноги подкосились, когда услышали". "Не знает" он! Вот как?! Мы идем с цветами к могиле Неизвестного солдата, такое место! Я всю войну трудился на заводе. Собирал минометы М-50, которые в 1941-м сразу отправляли в Химки, на первый край обороны. Председатель Моссовета Пронин приезжал дважды в неделю: "Вы уж, ребятки, напрягитесь… Ночь поработайте…" А Симонян в это же время в Сухуми играл в оркестре на похоронах. 

 – На трубе, кажется? 

 – Да вроде. 

 – Больше не пойдете мириться?  

– Хватит. Уже сходил. А то, что личные моменты перенес на работу – свинство с его стороны. Все это дела семейные, понимаете? Если б я в работе допустил ошибки – пожалуйста, освобождайте. Наказывайте. А у меня ни одного замечания не было! 

 – Симонян был ваш самый близкий друг?  

– Из живых – да. В "Спартаке"-то я дружил с Нетто и Сальниковым. С Игорем шесть лет играли в паре. Он левого полузащитника, я – правого. В 1956-м накануне Олимпиады утверждали список "33 лучших", Игорь приобнял: "Леш, какой же ты молодец в этом году. Здорово отыграл!" От Нетто услышать такое – уму непостижимо. 

.................................................. 

 – Ясно. Вы про подарок Черенкова упомянули… 

– Какое-то время он жил на соседней улице. В "Спартаке" для него приготовили сувениры, попросили передать. Договорились о встрече. Вручил сверток Федору, а он мне – икону Божьей матери.

– Ой, не то слово! Футболистов с таким характером не бывает. Настолько мягкий, дружелюбный, интеллигентный мальчик. А игрок какой! В "Спартаке" для меня он номер один. 

 – В нынешнем составе у вас любимец есть? 

– Пожалуй, Глушаков. Симпатичный парень. Трудяга, всегда бьется до конца. Настоящий капитан. А в жизни – культурный, с юмором. Когда команду награждали золотыми медалями, меня тоже пригласили. Так после церемонии Денис подошел: "Алексей Александрович, можно с вами сфотографироваться?" Я был поражен.

 – Как вам "Спартак" в этом сезоне? 

– Иностранцев многовато. Футбол – игра коллективная. А этим ребятам по барабану – что "Спартак", что "Ганновер". Главное, чтоб деньги платили. И все-таки надеюсь, 4 марта дадут бой "Локомотиву". Многие уже поспешили записать его в чемпионы. А я уверен – в золотой гонке для нас ничего не потеряно. То же самое говорил, когда шли на восьмом месте.  

– Надо знать "Спартак". Эта команда способна на любые чудеса. Так было во все времена. Вспоминаю 50-е, четыре игры подряд проводили на юге. В Баку, Ереване и два в Тбилиси – против "Динамо" и "Спартака", за который Жмельков играл. А готовились в Сочи, в санатории сельского хозяйства. Сбор завершается, утром выдвигаемся в аэропорт. Сидим в автобусе, Олег Тимаков в бок толкает: "Леха, катастрофа!" – "Что?" – "А ты в окно посмотри. Баба с пустым ведром!" – "Да ладно…" – "Ты не понимаешь, это не к добру. Не будет в поездки удачи, точно тебе говорю". Так что вы думаете? Четыре баранки! Все – с разницей в один мяч! Но вернулись в Москву, взяли себя в руки и все равно стали чемпионами.

 – Самый счастливый день за последнее время? 

– Ребятки, каждое утро я просыпаюсь и спешу к окну. Смотрю во-о-н на тот дом, напротив. 

 – Дом стоит, свет горит? Из окна видна даль? 

– Я по этому дому качество зрения оцениваю. Иногда такая пелена, что по квартире передвигаться страшно. На ощупь! Но если дом вижу четко, настроение сразу вверх. В такие минуты понимаешь – вот оно, счастье. В ваши-то годы радости совсем другие… 

 Источник:СЭ

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!